Миражи
Шрифт:
– Да, друг с дружкой, – подтвердил он, по-хозяйски оглядывая результат своего труда: багаж был аккуратно сложен, чтобы не доставлять неудобства пассажирам.
– Скучно будет без девчурки, – сказала Дора, и Джон согласно кивнул. После того разговора в день приезда Франчески Джон больше ни слова не проронил насчет своих чувств, но произошедшая с ним перемена была столь разительной и внезапной, что миссис Браун попросту терялась в догадках. Эта крошка совершила чудо, думала она, лед превратился в пламень, камень раскрошился в пыль. Джон заметно смягчился, стал часто улыбаться, а пару
– Что тут смешного?
Джон снял с себя плотный зеленый фартук, аккуратно сложил и уставился на Дору, которая, сложив руки на своей необъятной груди, задумчиво улыбалась чему-то своему.
– А я что – смеялась? Это как-то само собой получилось.
– Смеялась, смеялась, – ворчливо буркнул он.
– Извини.
Она пожала плечами и повернулась, чтобы уйти.
– Пойду приведу Франческу, – бросила она на ходу. – Ее Королевское Высочество вскоре пожелают отбыть.
– Хорошо.
Он проводил ее глазами, машинально складывая фартук, превратившийся в его руках в маленький комок. Теперь, когда все дела были переделаны, он не знал, куда себя деть. В обычные дни он в таких случаях приступал к своим повседневным обязанностям, не обращая внимания на хозяев, но это утро было особенным. Этим утром он боялся упустить нечто важное.
Дора позвала его с кухонного порога. Она видела, как он стоит, крутя в руках злосчастный фартук, и поняла, что у него на сердце.
– Пойду, пожалуй, провожу их, Джон.
Он вопросительно поднял брови.
– Да нет, я не дела имею в виду, – засмеялась Дора. – Из ума еще не выжила. Надо проститься с Франческой.
Умница Дора подсказала ему, что нужно сделать.
«Что ж, не будем терять время, дорогая», – хотел он сказать, но вместо этого только улыбнулся и небрежно бросил:
– Я с тобой.
Да, просто совсем другой человек, улыбнулась про себя Дора. Вот так перемены!
Франческу посадили на переднее сиденье, Милли устроили сзади. Вдобавок к ветрянке бедняжка подхватила еще расстройство желудка.
– Я не смогу останавливаться каждый раз, когда у ребенка схватит живот, – объявила леди Маргарет и вручила Франческе пачку полиэтиленовых пакетов. Она обещала Ричарду, что обязательно приедет к ужину, и не собиралась менять своих планов.
– У тебя все есть для такого долгого путешествия, Франческа? – спросила Дора, поудобнее усаживая Милли и поправляя одеяло, в которое была укутана девочка.
– Конечно, все, миссис Браун. Можно подумать, мы едем на край света! Всего только в Шотландию! – Леди Маргарет села на водительское место и демонстративно пристегнулась ремнем, давая понять Доре, что ее еще не простили.
– Спасибо, Дора, – тихо ответила Франческа. Она встретилась с ней глазами, и обе улыбнулись. К машине подошел Джон.
– Ну что ж, все готово, леди Маргарет. Можно ехать.
– Благодарю, Джон.
Она включила зажигание.
– Может, позвонишь, когда доберетесь до места, – обратился Джон к Франческе. Она кивнула в ответ. Джон услышал, как леди Маргарет подчеркнуто недовольно вздохнула. Он протянул руку, чтобы захлопнуть дверцу машины.
– Джон?
Он
Франческа мягко коснулась его руки. Такое произошло впервые. Она улыбнулась и хотела что-то сказать. В этот момент леди Маргарет включила для проверки «дворники», на ветровое стекло брызнула вода. Маргарет проверила клаксон.
– Ну что ж, все в порядке, – заключила она.
– Да, – ответил Джон и, смутившись, отступил назад и захлопнул дверцу, не глядя на Франческу. Он подошел к Доре и стал рядом.
– Привет! – крикнула через окно леди Маргарет, нажала сцепление, и машина зашуршала по гравию. – Привет!
Джон с Дорой проводили «рейнджер-ровер» глазами. Вот он выехал за ворота и двинулся в сторону шоссе. Франческа обернулась и помахала им рукой. Обтянутая лайковой перчаткой рука леди Маргарет тоже взметнулась в прощальном привете, и через несколько секунд машина скрылась из виду.
– Вот и скрылось наше солнышко. – Дора сунула руки в карманы передника. – Мы так привыкли к ней, что не знаю, о чем теперь и говорить-то будем.
– Не расслабляйся, Дора! – неожиданно резко оборвал ее Джон и направился к дому. – Столько работы, хныкать и скучать не придется.
– Это правда, – согласилась она. Но слова не могли ее обмануть. Она слишком хорошо знала Джона Макбрайда. Этот черствый сухарь будет скучать о ней еще сильнее меня, подумала Дора.
Лэрбек-хаус в Грэмпиане, между Дуиаром и Кромдейлом, был шотландской резиденцией Смит-Колинов.
Местность, где располагались их владения, отличалась редкостной красотой. Сочные обширные пастбища в долине реки Спей сменялись Кромдейлскими холмами, а за ними высились Грэмпианские горы – дикий, величественный пейзаж со снеговыми вершинами в шапках облаков. В этом краю было множество специально предназначенных для отдыха и спортивных занятий усадеб, которыми владели очень богатые люди. В отсутствие хозяев здесь жила только прислуга.
Чтобы достичь Лэрбек-хаус, надо было проехать по узкой дороге, которая вела от шоссе в сторону Кромдейла. Усадьбу было видно еще с поворота. Холодная серая громада с двумя высокими башнями по краям создавала обманчивое впечатление, что стоит прямо у подножия гор. Перед самим замком расстилались пастбищные луга с рощицами. Фасад дома скрывался за деревьями. Так распорядился строивший его архитектор Педжин с его пристрастием к готике.
Одолев поворот, леди Маргарет вздохнула с облегчением. Она провела за рулем почти целых семь часов, без передышки, если не считать остановки на обед в Абердине, где они съели еду, приготовленную Дорой.
Машина проехала две мили по владениям Смит-Колинов и свернула на подъездную дорожку усадьбы. Было начало шестого; окрестности заливал холодный северный свет.
– Вот мы и в Лэрбеке, Франческа, – объявила леди Маргарет и сбавила скорость, чтобы та могла полюбоваться красотой здания и восхититься его масштабами. Сама она в глубине души терпеть не могла это здание с его сыростью и сквозняками, с недостатком удобств и старомодностью, но любила при случае им похвастаться. Как-никак оно свидетельствовало о ее богатстве и общественном положении.