Мироходцы. Пустота снаружи
Шрифт:
– Извини, обознались! – Гном попытался сбежать, но его пригнуло к земле избыточным давлением, отчего он вот-вот мог соединиться с мостовой всем своим организмом.
– А какой смысл? – пробормотал Каос, чьи зрачки вновь приобрели нормальный желтый цвет.
Когда он ушел, слизень выполз из канализационного стока и проверил состояние своих подельников. Железяку можно будет собрать обратно, а бородатый отделался общим шоком организма. Очень повезло! Вот после такого и начинаешь задумываться о том, что где-то на жизненном
Стучась в двери дворца Деспотов, Каос Магн уже все решил. То есть ВСЕ решил. Судьба Метавселенной представлялась ему совершенно ясной, и мироходец точно знал, что ее ждало в самом ближайшем будущем.
Местная стража пыталась его задержать, но в основном увещеваниями, а не оружием: внутренняя отделка дворца не нуждалась в дополнительном тонком слое красного. Таким способом мироходец опустился в подвалы дворца и распечатал покои, в которых находилось главное сокровище Ахарии, ее главный государственный секрет – универсальные межмировые врата.
Огромные, намного более сложные и способные отправить не по одному адресу из загруженного в них списка, а к абсолютно любым другим вратам во всей Метавселенной. За этой десятигранной аркой находились миллиарды реалмов.
– Уже покидаешь нас, господин Магн?
Ильпильт Конам вошел в помещение.
– Не хочу злоупотреблять гостеприимством. Ты спал?
– Признаюсь, да.
– Хорошо.
– Ты невероятно тактичен.
– Хорошо то, что теперь я точно знаю – ты, бывает, спишь. В народе на эту тему нет единого мнения.
– Скажи, эту дверь нам тоже записать на твой счет?
Каос глянул на огромную металлическую створку, лежавшую под его стопами.
– Конам, в чем смысл жизни?
– О. – Деспот сложил на трости узкие ладони. – Как сказали бы тысячи мудрецов до меня и как скажут тыс…
– В чем смысл твоей жизни, Ильпильт Конам?
– Ах вот ты о чем. Нет в моей жизни смысла. У меня есть лишь функция – не больше и не меньше. И у тебя есть функция. И у каждого, кто хоть что-то значит в этом мире, есть своя функция…
– Роль.
– Да, можно и так сказать. Полагаю, досточтимый господин Магн, я ответил на твой вопрос?
– Ничего ты не понимаешь, Конам.
– Порой я и сам так думаю.
– Там, – Каос указал пальцем в случайную сторону, – за пределами этих стен лежит твой мир.
– Да.
– И ты думаешь, что он внутри, а снаружи – Пустота.
– Снаружи всех миров Пустота, господин Магн.
– В том-то и дело… – Глаза мироходца лихорадочно сверкнули, изуродованный бивнями рот искривился. – …что Пустота везде. И снаружи, и внутри! Пустота! Пшик! Ничего! Подумай об этом.
Он покинул Сиятельную Ахарию не прощаясь.
– Госпожа Магда.
– Да, милорд?
– Перенеси встречу с кетерским послом с обеда на утро. Мне кажется, мы на пороге очень интересных времен.
Тем
В далеком-далеком мире, полном звезд, планетоидов, туманностей и комет, в безграничном вакууме дрейфовал корабль. Он имел длину более шестисот километров и молочно-белый корпус, усеянный неподвижными орудийными турелями.
Сопла движителей гиганта ожили впервые со времен рождения звезд, зажглись сигнальные огни и заработали все внутренние системы, загудел механизм пробуждения экипажа.
Андроиды, из которых он и состоял, напоминали людей, но их тела были безукоризненно белыми, бесполыми, а на лицах тускло блестели стеклянные глаза. Пробуждаясь, андроиды двигались к центру корабля, к огромной сфере, по сверкающей поверхности которой шла рябь помех.
Наконец долгое ожидание закончилось и из сферы донесся голос:
– Вас разбудили ради одной цели: найти и захватить Каоса Магна. Доставьте его сюда и поместите внутрь сферы. Вам позволено применять любую необходимую силу. В крайнем случае можете уничтожить его. Отправляйтесь.
Соблюдая четкий порядок, андроиды один за другим отправлялись на поиски в разные миры Метавселенной через распахивавшиеся в пространстве порталы.
Фрагмент 4
Самый скучный первый контакт в истории Метавселенной
– А хрена ли он такой бурый?
– Мм?..
– Ну он же Красная планета, верно? А здесь все коричневое! Я разочарован.
– Земля – тоже голубая планета, но на деле воды океанов не такие уж голубые, а почва континентов коричневая, серая… а еще песок, степи.
Вокруг них раскинулась бескрайняя каменистая пустыня разных оттенков охряного и бурого. Песок, камни, небольшие всхолмья и убитая линия горизонта: небо Марса мало отличалось от его земли из-за огромного количества пыли в атмосфере, но по вечерам, как сейчас, к примеру, если пыли было немного, выпадала возможность полюбоваться розоватым небосводом, с которого медленно уходило голубое солнце.
В начале прогулки Владимир создал участок пригодной для жизни атмосферы без пыли и радиации. Опущенный на марсианский грунт хомяк некоторое время шнырял по ландшафту, после чего высказал свои претензии. Каньоны и полюса Красной планеты ему тоже не особо понравились, так что друзья решили закончить осмотр и расположились на склоне Олимпа.
– И все-таки я не понимаю – как это работает? Ты бог или не бог?
Смоля очередную сигарету, Владимир обратил задумчивый взор в пустоту. Он не любил этого термина с тех самых пор, как оказался единственным существом во вселенной, к коему тот объективно подходил. Дело было в значении, которое люди вкладывали в слово «бог». Владимир не был тем богом, а в силу своей прагматичной натуры очень не хотел внушать кому-либо ложных надежд.