Мирон сын Мирона
Шрифт:
Идвар помолчал, хвалили его нечасто. Но это был самый лучший момент для просьб, и он попросил:
— Я хотел бы сменить своего советника, сменить герцога Вальдена… — под суровым взглядом короля он смутился, и даже голос дрогнул, стал тише. — Я прошу вас, мой король, сменить советника…
— Почему?
— Во время похода у нас возникли разногласия, мы даже поспорили. Я не хочу такого советника. Он спорит со мной, обсуждает мои решения, он не выполняет мои приказы…
— Остынь! — резко оборвал его король. — На то он и советник!
— Извините, мой король, я увлёкся…
— Увлёкся, — согласно кивнул головой, помолчал, потом спросил:- И кого
Идвар пожал плечами.
— Мне всё равно, но лучше кого-нибудь поопытнее…
— Я подумаю… — король Эдуор кивнул.
Они помолчали. Через время король заговорил:
— С Райрона идут нехорошие новости, там неспокойно. Я получаю письма от графа Лайдена. Впрочем, лучше сам прочитай, так будет быстрее… — он протянул пергаментное письмо Мирону. Идвар быстро пробежал его глазами, выхватывая основное: “Налоги подняты вдвое… Пленные приведены к присяге… Начались бунты, постоянно возникают сопротивления, очаги неповиновения вспыхивают во всех частях княжества… Меры силовые не приносят существенных перемен… Гарнизон, оставленный в Райроне, поделён на части и разослан отрядами в опорные города, но этого мало… Несколько местных аристократов приговорены к казни, но и это не привело к каким-либо переменам… Нужны войска, рыцари…”
Идвар свернул письмо, глядя на короля.
— Что думаешь об этом? Ты там был…
Мирон пожал плечами:
— Надо идти на примирение с населением… искать пути примирения…
— С чернью? — король удивлённо хмыкнул. — Причём тут народ? Это всё местная аристократия, её надо было казнить, а не брать в плен, как это сделал ты…
— Аристократы, что попали в плен, приведены были к присяге, ещё при мне. Если сейчас они против, их надо судить по законам, да и…
— Это любому ясно! — перебил его король резко. — Да и что я говорю с тобой, ты ничего не понимаешь в этом! Это дела государственные, тебя никто и никогда этому не учил. Ничего дельного ты сказать не можешь. Это надо же, заявить такое — “идти на примирение с населением”! Черни как раз всё равно, кто правит в стране, один, другой… Всё от местных богачей… Проклятая страна! Столько проблем от одного княжества… Если это всё не успокоится, ты поедешь туда с войсками, как карательная армия, и выжжешь всё огнём…
— Это не выход…
Король удивлённо приподнял брови, пристально уставившись в лицо Идвара.
— С каких это пор Мирон советует королю? Может, в вопросах войны я бы и послушал тебя, но тут… — усмехнулся небрежно, отворачиваясь к окну, давая понять, что больше слушать его не намерен. Но Идвар набрался смелости и предложил:
— В Райрон быстрее надо назначить постоянного правителя, мой король.
— Уж не тебя ли? — терпение короля подходило к концу. — Иди, Мирон, ты меня утомил…
Идвар почтительно склонил голову и вышел, оставив короля одного, но он одиночества он не страдал.
*
Аэлла старалась избегать встреч с королевской семьёй, общие ужины были нечасто, поэтому она сталкивалась с ними лишь иногда то в одном, то в другом месте замка. Больше всего времени она проводила, предоставленная сама себе. Выходила в город вместе со служанкой, в лицо её мало кто знал, а она рассматривала своими глазами удивительную столицу. Улицы, затенённые кронами деревьев, соборы и храмы, большой многолюдный рынок. Она понимала, что Мирополь занимает в её сердце особое место, он покоряет её, не отпускает. Она никогда не забудет свой Райрон, она будет любить его по-прежнему, но Мирополь становился отдельной, другой страницей в её жизни. Она
Постепенно время начало подходить к осени, по утрам стало холоднее, и в воздухе, и в окружающем лесе появилась какая-то тоска, предчувствие ближайших перемен. И это всё ложилось на сердце Аэллы ожиданием мига, когда всё и в её жизни тоже изменится. И она боялась этого нового, потому что не знала, чего ждать.
Она меньше стала выходить в город, всё больше времени просиживала в замке за чтением или рукоделием. И Идвара видела всё реже, бывали дни, когда они не виделись ни разу даже за редкими встречами за столом. Через служанок она знала, что он много времени проводит с младшим братом, по приказу короля разбирая планы военных операций. Он выезжал на охоту, совершил ещё один поход в какие-то земли. Узнав о последнем, Аэлла призналась себе, что волнуется за него, больше времени проводила в молитвах. Но всё обошлось, они вернулись быстро, и Мирону удалось избежать военных действий, он сумел договориться с тамошним правителем. Аэлла облегчённо вздохнула, почувствовав, как душа наполняется гордость за дорогого ей человека. Король, конечно же, ждал войны, а он её избежал, найдя другой выход. Сумел досадить монарху, это ли не повод для злорадства.
Аэлла задумалась и отвлеклась от вышивки, посмотрела в окно, где за витражом с тоской метались сбившиеся в стаю чёрные птицы.
— Устала? — спросила Нанния — женщина из старых служанок. Она когда-то была кормилицей и Майнору и Мирону, сейчас же, став нерасторопной служанкой, занималась тихой работой. Вместе с Аэллой они вот, например, занимались вышивкой, просто беседовали.
— Когда у госпожи Вэллии родится ребёнок? — спросила вдруг Аэлла, глянув в серые глаза Наннии. Та удивилась вопросу.
— Месяца через два, к декабрю, я думаю.
— Это будет Майнор?
— Ну да, конечно.
— А если будет девочка?
— У королей Мирополя всегда первыми рождаются мальчики.
— Всегда-всегда?
— Да. По крайней мере, я ни разу не слышала обратного.
Аэлла помолчала немного, отрезала нитку ножницами, и выдернула из иглы оставшийся кусочек нитки, потянулась за новой.
— Короли всегда так относятся к Миронам?
— Как? — удивилась Нанния.
— Король недолюбливает его, унижает, по-моему, он ведь его сын, разве можно так?
— Он — Мирон, — твёрдо произнесла служанка, будто это определяло всё, и Аэлла отвлеклась на иглу и нитку. Нанния помолчала, а потом заговорила вдруг задумчиво:- Вообще-то король так относится к Мирону с самого детства. Он ведь родился, и наша королева умерла. Но покойный король никогда подобно не относился к прежнему Мирону, да и до этого тоже… И ты это заметила… Да, с раннего детства король был суров с ним, много требовал, не стеснялся наказывать… Совсем не жалел… Он ко мне часто прибегал со слезами… Но он вырос хорошим Мироном…
Аэлла задумалась. А может, король считает его виноватым в смерти жены, поэтому не любит? Поэтому и вымещает обиду и злость на судьбу?
— Король сильно любил свою жену?
Нанния задумалась на миг.
— Не думаю, прежний король умер рано, а перед этим долго болел, поэтому невесту для Майнора он нашёл рано, их поженили, они даже не видели друг друга до этого ни разу.
Аэлла нахмурилась. Странно. Если король не любил жены, зачем тогда он сыну мстит за смерть её после родов? Или здесь что-то другое? А Нанния продолжала, аккуратно работая иглой: