Миротворец 45?го калибра. Сборник
Шрифт:
– Хорошо ли Бло спала?
Бло опустилась на стул по противоположную сторону от доски.
Ладья a8-a7, сыграла она, белая пешка, слон.
– Спасибо, хорошо!
Фигуры и пешки задвигались по доске, и вскорости Марат с некоторым удивлением обнаружил, что ни он, ни собеседница почти не заглядывают в пособие для нерадивых.
– У Бло есть мужчина?
– У Бло есть много мужчина. Очень много. Женщина возможно выбирать между всякий мужчина.
– Бло не поняла. Есть ли один мужчина? Который только у Бло. Который, – Марат щелкнул
– Нет, Бло еще не находить сильный красивый мужчина.
– Зачем Бло красивый? Бло нужен умный мужчина.
– Бло не нужен умный. Сильный мужчина – сильный мальчик. Красивый мужчина – красивая девочка.
– Поль – сильный красивый мужчина, – сыграл Марат.
Бло беззвучно рассмеялась, но в следующий момент смутилась и покраснела.
– Поль очень умный мужчина. Сильный красивый мужчина – Марат. Бло возможно жалеть.
Марат едва не сверзился со стула. Настала его очередь краснеть.
– Бло жалеет Марата? – сыграл он.
– Бло возможно жалеть Марат и Бло – не мочь мальчик. Не мочь девочка.
На этом беседа оказалась прервана появлением новой пары игроков.
– Давайте слезайте, – проворчал Поль и выполнил на доске рокировку. – Меняемся, – прокомментировал он. – Наша очередь точить лясы.
Марат неохотно поднялся.
– Пойду спать, – сказал он. – С вас дюжина-другая новых глаголов, разучите и не забудьте записать в разговорник. Кроме того, неплохо бы ввести модальности и времена. Хотя бы будущее, иначе я чувствую себя косноязычным.
На пятом месяце полета человеко-глухарский разговорник раздался, распух и превратился в словарь.
Фигуры от постоянного использования потускнели, лак на них облупился, и их то и дело приходилось подкрашивать.
Регулярные шахматные беседы вошли в привычку и занимали теперь большую часть дня. Пальцы игроков приспособились, обрели сноровку, сейчас скорость обмена информацией лишь ненамного уступала вербальной. В остальном на корабле ничего не изменилось. Так же, в две смены, спали, так же добытчики-хозяева расправлялись с первой половиной порций за обедом и оделяли второй половиной гостей. И так же не употребляли глагол «любить» за отсутствием такового в лексиконе женской части экипажа.
– Бывает ли так, что мужчина и женщина живут вместе? – переставлял фигуры, жонглировал ими Марат. – Вместе спят, вместе растят детей, вместе…
– Да, такое бывает, – сыграла Бло. – Это следствие болезни, расстройства половой функции. Его лечат, больных помещают в специальные стационары. В неизлечимых случаях лишают гражданства и выселяют на отсталые варварские планеты.
– Такие, как, например, Земля? – улыбнулся Марат. Одновременно он описал дугу ладьей вокруг белой пешки – знак улыбки на человеко-глухарском.
– Да. – Бло наморщила носик и сдвинула брови, подтвердив отрицательную эмоцию ходом черной
– Брутальна, – подсказал Марат, набычившись, скроив свирепую рожу и сбив с доски черной пешкой b8 белую g1. Новое слово пополнило человеко-глухарский.
– Да. Я изучала ваши обычаи, моя профессия – этнограф. Мужчины Земли осуществляют геноцид по отношению к женщинам. Главенствующие роли во всех областях играют мужчины. Интеллектуальная элита – мужчины. Управленческие структуры – тоже мужчины. Даже в литературе и искусстве полно мужчин. Кроме того, мужчины превалируют в спаривании, иногда не считаясь с желаниями женщин. Не говоря о том, что выбор партнерши для соития тоже осуществляют мужчины.
– А тебе не приходило в голову, что так называемое соитие – это не только необходимый для зачатия и не очень гигиеничный физиологический акт? А еще и…
– Нет. – Бло смахнула фигуры Марата с доски. Черная пешка вычертила на ней крест. – Не приходило. Хотя я знаю, что ваши суеверия предполагают обратное.
– Суеверия, говоришь?
– Хорошо, пусть будет обычаи. Ритуалы. Поведенческие нормы.
– Брю, конечно, считает так же?
– Разумеется. Хотя Брю… – Белый ферзь вновь закачался на f3.
– Что насчет нее?
– Она биолог. Вернее, экзобиолог.
– И что же?
Бло внезапно сделалась пунцовой.
– Брю полагает, есть шансы, что наши расы произошли от единых предков. И тогда геномы обеих рас могут оказаться совместимыми. Правда, шансы эти небольшие. Но мне пришло в голову…
Марат откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.
– …пришло в голову, что мы с тобой могли бы попробовать. При одном условии. Если ты никому не скажешь об этом. Даже Полю. Не станешь этим гордиться и хвастаться, как у вас принято.
Кровь бросилась Марату в лицо. Он чувствовал себя так, будто получил пощечину. Марат поднялся, навис над доской. По ней замелькали фигуры и пешки.
– Даже не думай об этом, – сыграл Марат. – Для плановых соитий у нас существуют шлюхи.
За неделю до прибытия спящего Марата растормошил Поль.
– Вставай уже, лингвист, – монотонно бубнил над ухом Поль. – Сколько можно храпеть?
– Случилось чего?
– Да как сказать… Брю беременна.
– Что?! – Марат подскочил на койке. – Ты что же, с ней?..
– Ну да. Один раз всего, она попросила, я не мог отказать даме. А теперь ходит счастливая, мне даже спасибо сказала. Тоже всего один раз.
– Ни себе хрена. И когда это вы?
– Две недели назад. Они чувствуют беременность на ранних стадиях, без всяких анализов.
– Может, она тебя дурит?
– Зачем ей? У них понятие отцовства чисто номинальное. О детях заботятся исключительно матери, отцы после этого самого могут идти лесом.
– Одуреть можно. – Марат уселся на койке. – Тебе хотя бы понравилось? Ну это…