Мировая художественная культура. XX век. Литература

Манн Юрий Владимирович

В книгу входит поэтический цикл «Пушкинские эпиграфы», включающий четыре стихотворения, написанные в 1976 г. Они объединены эпиграфами из разных произведений А. С. Пушкина и являются размышлениями лирического героя-поэта о человеческой жизни и творчестве как едином целом. Поэт обращается к Пушкину:

Разобрал головоломку,

Не могу ее сложить.

Подскажи хоть ты потомку,

Как на свете надо жить… [153]

153

Тарковский А. А. Зимний день. – М., 1980. – С. 54.

В

стихах возникает образ болота, способного поглотить героя. Потеря ориентации во времени намечена образом «чужого поколения», «хмель» которого «и тревожит, и влечет». Отторженность лирического героя Тарковского от героя Пушкина воспринимается поэтом XX в. как отторженность от цельного в своем единстве времени и пространства вечного мира высшего бытия.

Диалог с Пушкиным осуществляется Тарковским при помощи введения в текст различных пушкинских мотивов. Так, эпиграф, выбранный Тарковским из пушкинского стихотворения «К***» («Я помню чудное мгновенье…» (1825)) для второго стихотворения, вводит в цикл мотив преображения, прояснения души, сопряженный у Пушкина с образом женской красоты. Но в тексте Тарковского мотив преображения получает иную интерпретацию: это освобождение души через пробуждение творческого начала, «вдохновения». Эпиграф из «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» (1830) вводит в третье стихотворение цикла мотив сомнения, столь характерный для лирики Пушкина рубежа 1820-30-х гг.

Эпиграф к заключительному стихотворению цикла выбран из «маленькой трагедии» «Скупой рыцарь» (1830) и вводит мотив обретения. Образ «печального» золота трансформируется в образ «несравнимых печалей» человеческой жизни (обман, клевета, предательство, ложь), не отнятых, а подаренных судьбой. Важнейшими мотивами цикла оказываются ощущение двойственности человеческой природы, ее противоречивости, сомнения в «успокоении» души после физической смерти человека.

Служенье памяти (Д. С. Самойлов)

Пушкинская тема занимает большое место и в творчестве такого крупного поэта второй половины XX в., как Давид Самойлович Самойлов (1920-1990), признававшегося: «Пушкин меня всегда интересует, я постоянно читаю почти все, что пишут о нем. Я его ощущаю как еще не исчерпанное явление русской жизни». Многие стихи Самойлова пронизаны «пушкинским духом» («Болдинская осень», «Старик Державин», «Конец Пугачева», «Пестель, поэт и Анна» и др.). В 1974 г. вышла книга «Волна и камень», которую критики назвали самой пушкинианской книгой Самойлова – не только по числу упоминаний о Пушкине, но, главное, по поэтическому мироощущению. Часто поэт озорно и раскованно «играет в Пушкина», прибегая к ярким чертам стилистики великого мастера и одновременно подчеркивая разницу между собой и им.

Давид Самойлов был признанным знатоком и хранителем русской литературной традиции. В его стихах возникает постоянная перекличка эпох, постоянно присутствуют знакомые поэтические образы, созданные мастерами прошлого, скрытые цитаты и прямые отсылки эрудированного читателя не только к Пушкину, но и к Тютчеву, Лермонтову, Дельвигу, Рембо, Заболоцкому, Ахматовой. В его стихотворениях, поэмах, драматических сценах живут и действуют Шуберт и Моцарт, Иван Грозный и Андрей Курбский, Петр I и Меншиков, Бонапарт и Александр I. Самойлов – мастер точных поэтических характеристик, прекрасно воспроизводящий дух эпохи. Он был не просто стихотворцем, но мудрым исследователем, считавшим задачей поэзии «постоянное обновление соборного духа… в форме личного опыта мысли и чувствования», ибо дарованное, но не обновленное, ветшает. Литература, по Самойлову, – своеобразное «служенье памяти».

Дай выстрадать стихотворенье!

Дай вышагать его! Потом,

Как потрясенное растенье,

Я буду шелестеть листом. [154]

«В

этом мире беззащитном» (Б. А. Ахмадулина)

Начало литературного пути Беллы Ахатовны Ахмадулиной (р. 1937) пришлось на время, когда были живы и активно работали Б. Л. Пастернак, А. А. Ахматова и В. В. Набоков. Ощущение связи с высокими традициями русской культуры пронизывает всю ее изысканно-музыкальную, утонченную поэзию. Мир Ахмадулиной магически притягателен, окрашен неповторимо индивидуальной, эмоциональной естественностью и органичностью поэтической речи.

154

Самойлов Д. С. Стихотворения. – Ростов-на-Дону, 1999. – С. 72.

Поэт пишет о повседневности, но эта повседневность не будничная, а облагороженная прикосновением пера, приподнятая над суетой, проникнутая высокой духовностью и благодаря постоянным историческим экскурсам и реминисценциям из классики приобретающая особое измерение. Из неприметных моментов жизни, оттенков настроения, обрывков мыслей и наблюдений поэт строит свой мир – мир нежности, доброты и доверия к людям, душевного такта. Под ее пером самые обыденные ситуации приобретают какую-то зыбкость, ирреальность, характер таинственного «действа»:

Вокруг меня – ни звука, ни души.И стол мой умер и под пылью скрылся.Уставили во тьму карандашитупые и неграмотные рыльца.

Озноб (1962) [155]

Впервые произведения Беллы Ахмадулиной увидели свет в 1954 г. С тех пор вышли ее поэтические книги: «Струна» (1962), «Озноб» (Франкфурт, 1968), «Урокимузыки» (1969), «Сны о Грузии» (1977, 1979), «Ларец и ключ» (1994), «Гряда камней» (1995), «Созерцание стеклянного шарика» (1997), «Друзей моих прекрасные черты» (2000) и др.

155

Ахмадулина Б. А. Стихи. Поэмы. Переводы. Эссе. – М., 2000. – С. 23.

В позднем творчестве поэта усиливаются трагические мотивы, обостряется чувство незащищенности, от которого вряд ли спасет красота: «Моим обмолвкам и ошибкам / я предаюсь с цветком в руках». Мотивы трагедийного хода истории пронизывают и стихотворение, посвященное А. А. Блоку: «Бессмертьем душу обольщая…» и давшее название сборнику «Гряда камней» (1985).

Б. Ахмадулина обладает высочайшим авторитетом не только в силу своего поэтического масштаба, но и за счет того, что никогда не изменяла высоким нравственным принципам, неизменно была на стороне преследуемых и притесняемых режимом. Хорошо известны ее выступления в защиту А. Сахарова, Л. Копелева, Г. Владимова, В. Войновича.

Авторская песня

Этот остров музыкальный (Б. Ш. Окуджава)

Авторская песня возникла еще в 1950-е гг. на основе разнообразных фольклорных традиций, включающих городской романс, студенческие, туристские, «дворовые» песни.

Исследователи до сих пор затрудняются определить суть этого явления, отмечая, что творец авторской песни сочетает в себе, как правило, автора мелодии, автора стихов, исполнителя, аккомпаниатора. Таким образом, вряд ли можно обозначить авторскую песню как жанр. Скорее это многогранное социокультурное явление, общественное движение конца 1950-х – 1980-х гг.