Мировой кризис
Шрифт:
Но здесь нам придется рассказать о тяжелых вещах. Согласно условиям перемирия блокада Германии должна была продолжаться. По требованию немцев была сделана следующая оговорка: «союзники и Соединенные штаты согласны поставлять Германии провиант в таких размерах, какие окажутся необходимыми». Но в этом отношении ничего не было сделано вплоть до возобновления перемирия, состоявшегося 16 января 1919 г. Фактически блокада была распространена и на балтийские порты и таким образом стала еще более строгой, чем раньше. Продовольственный вопрос в Германии чрезвычайно обострился, и ходили жуткие рассказы о бедственном положении матерей и детей Германии. В эти месяцы лишь очень немногие немцы, за исключением спекулянтов и фермеров, имели достаточно пищи. Даже еще в мае месяце члены германской делегации в Версале страдали от последствий недостатка пищи. На эти факты во Франции и отчасти Англии намеренно закрывали глаза.
В январе 1919 г. начались долгие переговоры относительно условий, на которых продовольствие могло ввозиться в Германию. Общественное мнение в союзных странах не проявляло никакой отзывчивости. Наиболее влиятельные
Замечательно, что внезапный толчок, открывший выход из этого безвыходного тупика, исходил от британской армии, стоявшей на Рейне, В феврале отчеты о продовольственном положении в оккупированных областях, присылавшиеся в военное министерство начальниками армии, стали носить все более и более тревожный характер. К сухим официальным сообщениям начали примешиваться нотки гнева. 3 марта я, не стесняясь в выражениях, сообщил об этом палате общин. «Мы строго осуществляем блокаду, и Германия близка к голодной смерти. Сведения, которые я получил от офицеров, разосланных военным ведомством по всей Германии, показывают, во-первых, что германский народ терпит большие лишения, и во-вторых, что под тяжестью голода и недоедания вся система германской социальной и национальной жизни грозит рухнуть». В первых числах марта переговоры о продовольствии, начатые в Спа, готовы были закончиться в обстановке холодного фарса. Но лорд Плюмер, командовавший британской оккупационной армией в Германии, прислал в военное министерство телеграмму, немедленно препровожденную Верховному союзному совету. В этой телеграмме говорилось, что для предотвращения беспорядков и по чисто гуманитарным соображениям необходимо прислать продовольствие голодающему населению. Он подчеркивал, что на британскую армию производит очень плохое впечатление зрелище человеческих страданий, которое она видит вокруг. От него я через другие источники мы узнали, что британские солдаты делили свои пайки с женщинами и детьми, среди которых они жили, и что это сказывалось на физическом состоянии войск. Ссылаясь на депешу лорда Плюмера и другие подробные сообщения, Ллойд-Джордж заставил верховный совет действовать. «Никто, – заметил он, – не сможет упрекнуть лорда Плюмера в германофильских чувствах». Чиновникам был сделан выговор, и переговоры возобновились. Но трудности и всеобщая дезорганизация были таковы, что продовольствие начало ввозиться в Германию в значительных количествах только в мае. Блокада, которая согласно мирному трактату должна была оставаться в силе до его ратификации, к середине июля окончательно прекратилась, но удобный случай был упущен. 11 ноября германский народ не только был разбит на поле сражения, но и испытал на себе всю тяжесть осудившего его мирового общественного мнения. Последовавшие вслед за этим горькие испытания лишили победителей всякого престижа в глазах немцев, кроме престижа физической силы.
Военному министерству оставалось еще сбыть с рук 250 тыс. германских военнопленных, взятых британскими войсками. Их освобождения нам пришлось дожидаться много месяцев. Французам было очень трудно расстаться с ними. Когда они вспоминали о том множестве людей, которое они потеряли, чтобы взять этих немцев в плен, и об огромных потерях в мужском населении, понесенных Францией, они не могли решиться отпустить эти сотни тысяч несчастных на свободу. Это было почти то же, что отдать взятые пушки. Но к концу лета весь театр военных действий был очищен, и все работы, назначенные пленным, выполнены. Не было никаких предлогов и никаких оснований, чтобы держать их дальше. Но ведь еще древний фараон находил, что очень трудно «отпускать людей». Я решил вмешаться и разрубить этот сложный узел. Как это было сделано, показывают приводимые телеграммы.
Черчиль Бальфуру
21 августа 1919 г.
«Обсудив вопрос о германских военнопленных с генералом Ассером, я пришел к убеждению, что их репатриация должна начаться немедленно. Работы их кончились, и они обходятся нам в 30 тыс. ф. ст. ежедневно. Для возвращения их на родину можно прекрасно использовать обратные рейсы поездов, привозивших британские войска с Рейна во французские порты. Кроме того, часть дороги они могут пройти пешком, поэтому я дал инструкции выработать план их возвращения на родину обоими способами. Репатриация начнется как можно скорее – не позже сентября. Я обращаюсь к вам с покорнейшей просьбой со своей стороны создать учреждения, которые бы обеспечили прием военнопленных в Германии. 80% из них родом из неоккупированных частей Германии или из областей, находящихся в английских руках, и. менее 20% – уроженцы частей, находящихся под контролем наших союзников. Я предлагаю начать репатриацию немцев немедленно. Дорог каждый день, ибо каждый день приходят поезда с нашими рейнскими солдатами и уходят обратно пустыми».
Черчиль сэру Генри Вильсону
«Прошу обратить внимание на мою телеграмму относительно германских военнопленных и приложить все усилия, чтобы ускорить дело. С этим связано экономическое положение этой огромной армии. Мы не поколеблемся действовать независимо от французов. Прошу снестись непосредственно с Ассером и указать ему срок, когда он может начать репатриацию. Начиная с завтрашнего дня, он
Все шло хорошо. Французы перестали затягивать дело, и началась репатриация огромных масс германских солдат, изнывавших в плену. Она продолжалась непрерывно до тех пор, пока это печальное воспоминание о военном времени не исчезло окончательно из нашей повседневной жизни.
ГЛАВА IV
ПОКИНУТАЯ РОССИЯ
«Тот не социалист, кто не хочет принести в жертву свое отечество ради торжества социальной революции».
«Я – дух, вечно отрицающий».
Отсутствующий. – «Безыменное чудовище». – Взгляд назад. – Мартовская революция 1917 года. – Либеральные деятели. – Керенский. – Савинков. – Большевистский переворот. – Диктатура. – Мир во что бы то ни стало. – Брест-Литовск. – Разочарование большевиков. – Германское наступление. – Результат договора.
Среди торжествующих, вооруженных в воинские доспехи государств, представители которых вскоре должны были съехаться в Париж со всех концов мира, одно блистало отсутствием.
В начале войны Франция и Великобритания во многом рассчитывали на Россию. Да и на самом деле Россия сделала чрезвычайно много. Потерь не боялись, и все было поставлено на карту. Быстрая мобилизация русских армий и их стремительный натиск на Германию и Австрию были существенно необходимы для того, чтобы спасти Францию от уничтожения в первые же два месяца войны. Да и после этого, несмотря на страшные поражения и невероятное количество убитых, Россия оставалась верным и могущественным союзником. В течение почти трех лет она задерживала на своих фронтах больше половины всех неприятельских дивизий и в этой борьбе потеряла убитыми больше, чем все прочие союзники, взятые вместе. Победа Брусилова в 1916 г. оказала важную услугу Франции и особенно Италии; даже летом 1917 г., уже после падения царя, правительство Керенского все еще пыталось организовать наступление, чтобы помочь общему делу. Эта выдержка России была важнейшим фактором наших успехов вплоть до вступления в войну Соединенных Штатов, уступавшим по значению разве только неудаче германской подводной войны, явившейся поворотным пунктом всей кампании.
Но Россия упала на полдороге, и во время этого падения совершенно изменила свой облик. Вместо старого союзника перед нами стоял призрак, не похожий ни на что существовавшее до сих пор на земле. Мы видели государство без нации, армию без отечества, религию без бога. Правительство, возымевшее претензию представлять в своем лице новую Россию, было рождено революцией и питалось террором. Оно отвергло обязательства, вытекавшие из договоров; оно заключило сепаратный мир; оно дало возможность снять с восточного фронта миллион немцев и бросить их на Запад для последнего натиска. Оно объявило, что между ним и некоммунистическим обществом не может существовать никаких отношений, основанных на взаимном доверии ни в области частных дел, ни в области дел государственных, и что нет необходимости соблюдать какие-либо обязательства. Оно аннулировало и те долги, которые должна была платить Россия, и те, которые причитались ей. Как раз в тот момент, когда наиболее трудный период миновал, когда победа была близка и бесчисленные жертвы сулили, наконец, свои плоды, старая Россия была сметена с лица земли, и вместо нее пришло к власти «безыменное чудовище», предсказанное в русских народных преданиях. И потому на совещаниях союзников не было уже России – вместо нее зияла пропасть, до сих пор не заполненная.
Чтобы объяснить, каким образом это несчастие стряслось над миром, и дать возможность читателю понять все его последствия, нам следует бросить взгляд назад.
Царь отрекся от престола 15 марта 1917 г. Временное правительство, состоявшее из либеральных и радикальных государственных деятелей, было почти немедленно признано важнейшими союзными державами. Царь был арестован; была признана независимость Польши, и было издано обращение к союзникам, в котором говорилось о праве народов на самоопределение и об обеспечении прочного мира. Знаменитый приказ, отменявший отдание чести и смертную казнь за военные преступления, уничтожил дисциплину в армии и флоте. Петроградский Совет солдатских и рабочих депутатов, сыгравший такую значительную роль в революции и послуживший образцом для всех подобных советов, быстро образовывавшихся по всей России, был независимым от правительства учреждением и вел самостоятельную политику. Совет обратился ко всему миру с призывом заключить мир без аннексий и контрибуций, укреплял свое влияние и связи и почти все время рассуждал об общих принципах. С самого же начала было ясно, что эта организация и Временное правительство преследуют различные цели. Петроградский Совет стремился подорвать всякую власть и всякую дисциплину, между тем как целью Временного правительства было сохранить и то и другое в новых и более приемлемых формах. Когда оба соперничающих органа оказались на непримиримо враждебных позициях, Керенский, принадлежавший к умеренным членам Совета, стал на сторону Временного правительства и принял пост министра юстиции. В Петроградском Совете имелись сторонники крайних взглядов, но на первых порах они не имели господствующего влияния. Все это вполне соответствовало общепринятому коммунистическому плану, согласно которому следовало поощрять все разрушительные движения, особенно движения с левыми лозунгами, и толкать их все дальше и дальше, пока не наступит удобный момент для свержения нового правительства.