Мировой Ворон

Когда на землях людей только появлялись народы без имен и границ, смерть не всегда означала прекращение существования. В те времена не было ни жрецов, ни священников — только избранники Гигантов. Великая набожность приводила к тому, что жизнь становилась возможной и после смерти, и на землях людей тайно существовал Теневой народ.

Балансируя на грани между материальным миром и небытием, тени стали первыми истинными слугами человеческих богов, и сами Гиганты наделили их силой и мудростью.

Проходили столетия. Люди делили земли между собой, давали им имена, сражались с соседями, а Теневой народ — первосвященники и генералы Гигантов — направляли человеческие армии, но никогда не сражались сами, ведь тени не могут владеть мечом и держать в руках щит.

Тени нельзя убить, ими нельзя манипулировать, они не ищут власти, им не нужно признание. Они строили тайные планы и появлялись только перед теми, чьи помыслы чисты. Они дали своим богам огромную силу — и сами позволили победить себя.

Во славу богов люди возвели церкви, соборы, святилища из камня, и все меньше и меньше людей возрождалось в тени мира. Один Бог первым создал смертного, обладающего силой богов, — и первый понял, что тени выполнили свое предназначение и больше не нужны. Своих новых слуг он назвал священниками и дал им материальное тело и реальную власть.

И тогда Теневой народ тихо исчез из мира, который помог построить.

Пологие предгорья быстро сменились отвесными стенами зубчатых скал. Тысячи юных раненов отправлялись сюда в паломничество, не озаботившись даже веревкой для страховки. Те, кому суждено умереть, умрут. Те, кто повернет назад, недостойны благословения Мирового Ворона.

Самую большую помеху здесь представлял ветер. Насест Бритага покрывали глубокие сугробы, и снежные вихри безжалостно хлестали по открытому пространству. Подняться сюда мог только ловкий и выносливый, но самым нужным человеку качеством становилась удача. Удача и смекалка — только они спасут человека, висящего над пропастью. А еще не помешало бы чувство юмора — посмеяться над своими глупыми попытками забраться на вершину горы в снежную бурю.

«Хотя отсюда открывается прекрасный вид», — подумал Финиус Черный Коготь. Ну то есть вид и вправду был прекрасный, когда его не заслоняла пелена облаков и снежные вихри.

них большую часть времени вид отсюда выходил довольно хреновый. Белая пелена с редкими проблесками голубого или зеленого, но в основном сплошная белесая мгла. Облака, снег, туман, моросящая дымка — белая простыня, скучная и невыносимо раздражающая.

Раньше Финиус уже забирался сюда: два раза, когда ему исполнилось восемнадцать, и потом еще раза три. Живи он ближе, он поднимался бы сюда каждый год, но капитан Сумеречного Отряда не может позволить себе так часто навещать Мирового

Земли людей менялись. Финиусу было по большому счету на это плевать, но Бритаг волновался, а значит, волновался и Финиус. Люди ро балансировали на острие ножа, готовые расколоться надвое. Каресианцы уже проиграли. Раненые, избитые, покалеченные, шатаясь от крови и войн, все–таки сражались, все–таки оставались верны Рованоко. Искривленное Древо еще не победило.

— Посмотрим, чем мы можем помочь.

Капитан перелез через последний каменный уступ, и ему в лицо ударил свежий порыв ледяного ветра. Финиус скривился и сердито ругнулся на погоду, но снег, похоже, ничуть не боялся брани. За уступом открылся ровный путь — по крайней мере, больше не придется карабкаться по скалам.

Насест Бритага — это одинокая вершина, возвышающаяся над скалистыми предгорьями. На самом верху, в глубокой расщелине, отчасти укрытой от непогоды, рос глухой заснеженный лес. Путь до него получился трудным. Очень, очень трудным.

— Я здесь! — прокричал Финиус. — Мне нужно углубиться в самую чащу? Тут околеть можно от холода!

Ему никто не ответил. Бритаг может быть очень разговорчивым, когда захочет, но с появлением тени в голове Финиуса стало непривычно тихо, что очень ему не нравилось. Тень, жалкая и угрюмая, не понимала шуток. Гораздо лучше капитан чувствовал себя раньше, когда приходилось выслушивать неясные мысленные желания и приказы.

— Перестань так много думать, — произнесла тень Бромви, возникая в морозном воздухе.

— Уйди. Никакого с тобой веселья, — ответил Финиус.

— А тебе сейчас нужно именно веселье?

— Все, что мне сейчас нужно, — это одежда потеплее… ну и кружка медовухи.

— Позже, — ответила тень. — А теперь иди.

Финиус, пробираясь через сугробы, зашагал к высокогорному лесу. Тропа уходила ниже, и бушующая метель осталась за высокими стенами расщелины. Теплее не стало, но сюда, по крайней мере, почти не задувал ветер. Бром плыл рядом с капитаном. Призрачные ноги шагали по воздуху, не касаясь снега.

— Самодовольный ублюдок, — проворчал Финиус.

— Соберись, избранник, — ответил Бром. — У тебя есть важное дело.

— Мне нравился голос Бритага, с ним я никогда не испытывал одиночества. А теперь у меня есть ты. Но это совсем не то же самое.

Тень появилась прямо перед ним и летела на скорости его шага, загораживая обзор. Лорд Бромви умер молодым — на вид ему было не больше двадцати пяти или двадцати шести лет. Высокий, хорошо сложенный, с грустными глазами. Черные волосы, грубые мозолистые руки. Он походил на человека из народа ро, но его бледная кожа и светлые глаза выдавали уроженца Канарна.

Ветер стих, и Финиус оказался прямо на опушке леса. Он шагнул под ветви деревьев, размышляя, что же такого может тень, чего не мог дать ему голос Бритага. Если ее смысл был именно в этом. Может, у тени просто какие–то другие свойства? Не более полезные, просто другие. А может, тень вообще ничего не умеет, и думать о ней тоже бесполезно.

— Чем ты можешь мне помочь? — спросил Финиус Брома, ловко пробираясь между толстыми стволами деревьев и колючим кустарником.

— Твой разум рассеян. И рассеянность мешает тебе думать.