Мировойна. Все против всех

Ларина Елена

Последствия переноса военных действий из малонаселенных районов мегаполиса для правительств, бизнеса и гражданского общества выходит далеко за пределы изложенных выше соображений. Едва ли не главным последствием является необходимость заблаговременной подготовки населения к грамотным действиям в экстремальных ситуациях будущих конфликтов. Население должно знать, как можно в наибольшей степени минимизировать риски, связанные с войной в городах. Это предполагает практическое получение не отдельными спецназовцами или правительственными чиновниками, а широкими слоями населения, навыков выживания в городской среде в условиях насильственных конфликтов самой различной интенсивности.

В этом плане можно только приветствовать два проекта,

направленных на разработку всеобъемлющей системы мер по подготовке населения и городской администрации к выживанию в экстремальных условиях и вооруженных городских конфликтах. Речь идет о проектах Caerus Associates связанным с разработкой конфликтных городских карт и проекте «Умный адаптивный город» компании IBM. Оба проекта исходят из понимания городов, как систем, которые должны выживать в любых, в том числе самых неблагоприятных условиях.

Подход к городу, как к системе одинаково важен и для развития городов в нормальных условиях и для борьбы с различного рода негативными тенденциями, сопровождающими увеличение численности населения, площади застройки и сложности связей в городской среде. Этот подход является единственно верным и для прогнозирования войны в городах, и планирования действий вооруженных сил по подавлению различного рода мятежей, террористических сетей и устранения угроз, проистекающих из городской среды.

Выводы

В заключении отметим, что, несмотря на вполне понятное желание американских политиков, военных и общественности избегать в будущем долгосрочных изнурительных операций, связанных с крупномасштабной борьбой с повстанцами, на практике этого осуществить не удастся. Америке не удастся вернуться к концу XIX века с ее доктриной Монро. Связано это с тем, что повстанцы в различных районах мира неизбежно будут затрагивать американские интересы, приносить ущерб американскому бизнесу и вполне вероятно угрожать жизни американцев, рассеянных по свету. В этих условиях США обречены участвовать в конфликтах, в которых их конвенциональным действиям противник противопоставит иррегулярные, гибридные, неконвенциональные и асимметричные методы ведения войны.

Очевидно, что потенциальные противники будут стараться перенести войну в городскую среду. Мегатренды связанные с урбанизацией, ростом населения и повышением связанности, являются лишь одним из объяснений такого стремления. Другое состоит в том, что мегаполис дает гораздо больше возможности раствориться и спрятаться, а затем оперативно собраться в единый кулак и нанести удар по правительственным силам, либо международным силам поддержки. Более того, перенос войны в города для повстанцев желателен еще и тем, что противоборствующие им силы будут вынуждены вести военные действия в городах, а соответственно выглядеть в глазах мирового общественного мнения жестокими, бессердечными интервентами, разрушающими города, уничтожающими мирное население, среди которого будут растворены повстанцы. С каждым годом повстанцы все большее значение будут придавать информационно-медийнопсихологической войне, стараясь выиграть не только на поле боя, но и в мировом медийном пространстве. В этой связи для правильного планирования контрповстанческой деятельности особое значение имеет учет психологии и привычек террористов и повстанцев, а также заблаговременное создание в городах систем, которые могут показывать всему миру, что реальное насилие в города принесли именно повстанцы и террористы.

Детальнейшим образом разбирая войну в городах, мы по-прежнему склонны считать весьма вероятными в будущем конфликты в отдаленных районах и сложных ландшафтах, таких как горы, джунгли и пустыни. Однако, доля, значение, а главное влияние на мировую среду конфликтов в таких ландшафтах будет непрерывно падать. Главные конфликты будущего развернутся в мегаполисах и агломерациях с их огромными массами населения, вопиющим социальным неравенством, плотной

застройкой, в большинстве случаев отстающей от потребностей инфраструктурой и не всегда эффективной системой управления. Эти конфликты будут иметь характер асимметричных, гибридных, иррегулярных столкновений, сочетающих в себе преступную деятельность, городские мятежи, вызванные безысходностью, хорошо подготовленные восстания, террористические акты и инспирированные из-за рубежа теневые войны. Теракты в Мумбай, городская война в Могадишо, бунты в Париже и Лондоне — это первые предвестники будущей войны в городах. И чем скорее мы начнем готовиться к этой войне, тем будет лучше не только для правительств и вооруженных сил, но и для населения городов, где развернутся военные действия.

Дэвид Барно. ТЕНЕВЫЕ ВОЙНЫ XXI ВЕКА [2]

Война — это морфинг, незаметное, плавное перетекание одной реальности в другую. Сегодня все чаще в заголовках новостей преобладают конфликты, например, в секторе Газа, Ираке и на Украине, которые мало похожи на традиционные межгосударственные войны с их фронтами, дивизиями и проч. Вместо этого, в эти первые десятилетия XXI века, мы все чаще видим различные формы нетрадиционных методов ведения боевых действий

2

Генерал-лейтенант Д.У. Барно (США), бывший командующий вооруженными силами США и их союзников в Афганистане. Старший научный сотрудник и содиректор оборонной программы Центра новой американской безопасности.

В каждой из этих новых войн, нерегулярные группы в попытках превалировать используют гибкие, нечеткие асимметричные средства. Их государственные противники — Израильские силы обороны, Иракские силы безопасности, и Украинская армия — изо всех сил пытаются приспособиться к этим новым тактикам, однако, все чаще — безуспешно. Конфликты такого рода вскоре станут самым распространенным типом военных действий.

Эти конфликты — развитие версии «теневых кон-фликюв», где сражаются «воины в масках», анонимные воинские формирования, часто без видимой государственной атрибуции. Подобные противоборства создают ряд неразрешимых проблем, применительно к сложившимся в XX веке нормам международного конфликта и поведения. Они представляют собой своего рода мутацию форм и методов ведения войны, и представляют угрозу для Американских военных, которые могут быть к ним явно плохо подготовлены.

Эти особенности, в сочетании со снабжением повстанцев и иррегулярных формирований высокотехнологичным оружием и оказанием им скрытой поддержки от хорошо обеспеченных ресурсами национальных государств, отличают новые иррегулярные конфликты от войн, которые вели США в Ираке и Афганистане, или Израиль в течение двух интифад в секторе Газа и Южном Ливане.

У конфликтов, бушующих сегодня в Газе, Ираке и на Украине можно выделить некоторые общие черты. Иррегулярные воюющие формирования — ХАМАС, Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ), и Украинские сепаратисты ищут способы перехитрить, измотать и запутать своих традиционных противников.

Иррегулярные формирования ищут творческие, часто косвенные, без применения длительных боевых столкновений, пути достижения своих целей. Их тактика и оборудование отражают новые и постоянно меняющиеся комбинации высокотехнологичного оружия, включая думающий SA-11 SAMs и танки Т-72, в сочетании с повстанческими методами ведения войн.

Теневые формирования и неформализованные структуры используют танки и артиллерию, и в то же время умеют тайно проникать в структуры власти и свергать несговорчивые или враждебные правительства. Несмотря на нетрадиционный облик, подобные образования и структуры обычно имеют некоторую внешнюю поддержку со стороны национальных государств.