Mirror
Шрифт:
И Ками продолжала тихим шепотом рассказывать все это, даже не подозревая, с какой силой сейчас Гин сжал кулаки и как сильно сжимал зубы, борясь с подступающей изнутри болью.
* *
Син вернулась домой.
Син стащила с себя сапоги и взлетела вверх к себе в комнату, тут же включая компьютер.
Зайти на сайт, ввести пароль, и...
“12:43. AG-47: Это капец, а не день!”
“13:31. AG-47: Эй, серьезно, хоть бы зашла и ответила.”
“14:52. AG-47: Я разговариваю со стенкой?.. Ладно. Я не вижу тебя online.”
“16:29. AG-47:
“19:30. AG-47: Ладно. Я сдаюсь. Пойду смотреть супернатуралов.”
“20:03. AG-47: Он воскрес!! Воскрес, мать его!!”
“21:34. AG-47: Ты это видела?! Нет, ты это видела?! Врата ада?!”
“21:40. AG-47: О боже, он плачет...”
“23:59. AG-47: Кто эта крылатая сволочь в плащике?”
Син чертыхнулась, закатила глаза, грохнулась на стул перед компьютером.
“00:03. КАС: Ангел господень, дурень.”
“00:05. КАС: Ты мне за сволочь еще ответишь.
“00:09. КАС: Прости, я была на свадьбе, не могла писать. А сейчас я сваливаю спатеньки.”
Пририсовав милый смайлик в конце сообщения, Син только молилась, чтобы ей не ответили. Ведь если придет ответ, то она уже просто не сможет уйти, пока ее не вырубит. И ведь так уже три недели подряд. Кажется, надо признаться...
Она так устала... Так устала смотреть в эти серые глаза, что глядели на нее с такой надеждой. Так устала искать в себе хоть кусочки оставшихся к нему чувств, и не находить их. Так устала давать ему ложную надежду. Хотя она даже не давала, Гин всегда надеялся сам... И теперь она просто не знала, что делать.
Сделать ему больно? Нет, она уже не может. Простить его? Она с радостью простит, если он уйдет, а не наоборот. Ведь это так понятно. Ясно, как божий день и даже Син понимает, он любит ее! Любит по настоящему! Но что поделать? Кажется, все уже никогда не будет, как раньше. Она уже не чувствует ничего к нему, кроме какой-то странной грусти. И уже не хочется давать ложную надежду.
Все уже никогда не будет, как раньше. Она с грустью смотрит на экран, улыбается пришедшим днем сообщениям, выключает компьютер, ложится в кровать, но вряд ли уснет. Ей ведь тоже нужна хоть какая-то помощь, какая-то поддержка. Ведь Гин поймет, правда? Все поймет.
“01:11. AG-47: Спокойной ночи. Я люблю тебя.”
====== 307 глава “Веселое утро” ======
“07:40. AG-47: Прости, сегодня учеба рано, напишу тебе вечером.”
Син пару раз перечитала это сообщение прежде, чем понять весь смысл. Понедельник. Все учатся. А ей не надо, она сдала уже все зачеты, у нее начались законные выходные.
Син всегда отличалась этой странной способностью взять и пересилить себя, сдать все, а потом уже не маяться. Именно этого Ками в ней никогда не понимала.
Девушка с грустью
Теперь даже было как-то странно обвинять Ками в том, что она не вылезает из телефона, отвечая на смс подруги из другого города, на смс Сая. И даже утверждения Ками по поводу “Я зависима не от интернета, а от общения” не казались ей такими дурацкими отговорками. Ее бы воля, она бы писала этому AG-47 столько, сколько могла...
Всего за несколько недель это буквально дошло до абсурда. Она знает его любимый цвет, она знает расписание его занятий, знает его характер, любимую еду, то, на что он может обижаться и то, чему он будет радоваться. Она знает о нем буквально все, кроме самого важного. Внешность, имя, город, в котором он живет. Таковы правила этого сайта. И даже несмотря на то, что можно спокойно сказать свое имя, показать свою фотографию, этот AG-47 всегда отвечал, что так уже будет не интересно.
Син в чем-то была согласна. Но уже столько времени просто хотелось узнать, в кого она, кажется, действительно влюбилась.
Син встала с кровати, даже не собираясь поднимать с пола подушку и одеяло, медленно поплелась в ванную чистить зубы. В зеркале можно увидеть все свои недостатки. И каждый раз Син находила что-то новое, наивно полагая, что она права. То ей не нравилось ее лицо, то ей не нравилась ее прическа, то волосы казались слишком длинными, да вообще черт знает что.
Обычно последние пару недель она думала, что будет, если встретится с AG-47. Как они встретятся, как она отреагирует, понравится ли ему...И после этого портилось все настроение. Просто вспоминался Каору, Акира и... и Гин. Особенно он. И это было хуже всего...
Вспоминалась его вечно растрепанная рыжая шевелюра, его большие серые глаза, вспоминались те его слова, которые он произнес ей на 25 языках. А после в памяти всплывали те отрывки, которые она прожила без него. И та дикая боль в сердце, которая только утихла, а он снова решил появиться.
И теперь было больно говорить Каору, что она совершенно не любит его, ведь он тогда будет чувствовать тоже самое, что чувствовала и она. И Акира. Он странно себя ведет в последнее время. И это напрягало просто жутко.
И к Гину как будто больше не осталось никаких чувств. Но только до тех пор, пока он не появлялся перед ее глазами, пока не начинал в наглую обнимать. Тогда снова становилось больно. И больно не хотелось делать ему... Какой бы Син не казалась на вид, ей, почему-то, хотелось быть ранимой. Даже Ками как-то слышала от нее “Ранимой быть классно, кажется”, и еще долго нервно хихикала, думая, как бы сказать, насколько круто расстраиваться не только по серьезным вещам, но еще и из-за всякой малозначимой фигни, на которую обычно и внимания-то не обращают.