Мирт. Истина короля
Шрифт:
Цзиянь присел на корточки рядом с креслом и осторожно коснулся живой рукой руки Мирта.
— А? — мистер Мирт встрепенулся, словно только-только задремал. — Что? Я заснул?
— Да, заснули. Прямо в гостиной, — уголки губ Цзияня поднялись против его воли. — Простите, что пришлось разбудить вас посреди ночи. Но у меня есть очень важное дело.
Мистер Мирт отчаянно моргал, пытаясь прогнать остатки сна.
— Дело? Среди ночи? Ради Дивного народа и его Короля, Цзиянь, который час?
— Около двух часов после полуночи. — Цзиянь поднялся с пола и пересел в соседнее кресло. — И вы единственный
— Я совсем запутался, — честно признался мистер Мирт. — Вы должны рассказать все по порядку.
Двери гостиной вновь открылись, и Поуп вошел с подносом в руках. На подносе теснились бутылка виски, кофейник и несколько стаканов и чашек — кажется, каменный дворецкий рассудил, что будет правильно принести все и сразу. Не хватало только чайника, но при всем желании Поупа чайник никак не удавалось закрепить на хрупкой конструкции, и от идеи принести господам вообще все пришлось отказаться. Тем более мистеру Мирту нужен был кофе.
— Поуп, ты читаешь мои мысли! — мистер Мирт выхватил кофейник буквально у него из рук и наполнил чашку.
Кофе он предпочитал черный, не разбавляя сливками и не добавляя сахар, что, по мнению Цзияня, было напрочь лишено здравого смысла, поскольку кофе был ужасно горьким. Однако мистеру Мирту именно эта горечь, видимо, и помогала пробудиться. Во всяком случае, после первых же нескольких коротких жадных глотков глаза мистера Мирта открылись и стали гораздо более бодро смотреть на жизнь. Юй Цзиянь после всего произошедшего с ним спать не хотел совершенно, поэтому просто щедро плеснул в стакан виски и сделал жадный глоток. Тепло растеклось по его телу, и он наконец-то снова начал чувствовать себя живым.
— А теперь вы все-таки должны мне все рассказать, Цзиянь, — мистер Мирт наполнил чашку кофе заново, плеснул в него виски, предвкушая непростой разговор, и приготовился слушать.
Цзиянь говорил долго.
Чтобы объяснить мистеру Мирту, что же произошло несколько часов назад, ему пришлось вернуться на шесть лет назад — в Хань, в то время, когда он был лейтенантом на секретной службе ханьского императора.
Мистер Мирт слушал его так, словно ничего особенного не случилось — словно его приятель не превратился в буквально двойного агента у него на глазах. Хотя сам Цзиянь на месте мистера Мирта перестал бы себе доверять в тот же миг, когда первые слова сорвались с губ.
Потребовалось объяснить слишком много, но мистер Мирт слушал терпеливо, изредка кивая в нужных местах и задавая наводящие вопросы, когда Цзиянь начинал путаться в мыслях.
Бутылка виски между ними опустела наполовину к тому моменту, как Цзиянь нашел в себе смелость заговорить о Праве на смерть и том, какую ошибку совершил.
— Это сложно назвать ошибкой, — покачал головой мистер Мирт. — Парламент загнал каждого из нас в ловушку, объявив Право. Вы поступили как человек чести, отказавшись спускать курок.
— Джеймс знал, что я не смогу, — помотал головой Цзиянь. —
— Как вы думаете, зачем он вам все рассказал?
— Хотел посмотреть, что я сделаю? — Цзиянь закусил губу. — Как видите, я не сделал ничего. А он спокойно провернул свой план у всех на глазах.
— Ну как же ничего. Вы рассказали мне, — мистер Мирт улыбнулся и ободряюще похлопал его по живой руке. — И вы пришли к единственному человеку, который в самом деле сможет вам помочь. Я тоже кое-что хочу вам рассказать. Откровенность за откровенность, друг мой.
— Да?.. — Цзиянь выглядел удивленным.
Мистер Мирт был для него человеком, оторванным от общества, полностью погруженным в собственные исследования. Поэтому то, что он рассказал, стало для Цзияня настоящим откровением.
— Видите ли, Цзиянь… Вы говорили со мной о Джеймсе как о некоем незнакомце, оставившем след в вашей жизни. Для вас он хоть и был всегда изгнанным принцем, которого ваша собственная страна использовала для своей выгоды, но все-таки близким другом. Но вы не единственный, кто знает и любит Джеймса. Я вырос вместе с ним.
Такого Цзиянь точно не мог ожидать.
Мистер Мирт добавил виски в кофе. Теперь это больше походило на пару капель кофе на порцию виски — чем серьезнее становился разговор, тем больше мистер Мирт пил. Видимо, для того чтобы сохранять беззаботность в голосе, требовались недюжинные силы.
— Я — тот, кого бритты называют «подменыш». Одного из королевских сыновей фаэ забирают себе по Праву обмена, а взамен отдают фаэ. Таким образом человек королевской крови попадает в Холмы и остается там навсегда — уж не знаю, какую ему отводят роль. Я же рос как компаньон королевских детей, готовый всегда быть для них мостом между двумя мирами по крови и праву рождения.
— Я и не знал о таком…
— Вам неоткуда было бы. Это тайна королевской семьи, которая тщательно оберегалась. Ваши службы работали хорошо, но не до такой степени, чтобы узнать о подменыше.
— Они даже не знали о вас… О том, что вы тоже росли во дворце.
— Скорее всего знали, просто не приняли в расчет, — махнул рукой мистер Мирт. — Когда принц Андерс встретил принцессу Милану, все начало рушиться. Король Чарльз был в ярости и изгнал Андерса, что привело к разрыву отношений с фаэ — они покинули города и закрыли Холмы. Это была огромная трагедия для смертного мира. А ведь я считаю себя его частью! Но король Чарльз отчего-то решил, что мне будет лучше держаться подальше от Джеймса и принцессы Шарлотты. Я стал жить отдельно гораздо раньше, чем мистер Чэйсон Уолш пришел к идее Призыва Просвещения. Поэтому меня не затронул бунт. Я мог только смотреть на это со стороны. Король Чарльз знал, что может произойти, предвидел бунт и запретил мне вмешиваться… А я не могу — не имею права — противостоять слову истинного короля. Разумеется, по-особенному сказанному, так что, надеюсь, против Джеймса у меня какие-то шансы есть…