Миры Альфреда Бестера. Том 3

Бестер Альфред

Мэдиган начал загибать пальцы.

— «I»… «А»… «М»… Иам?.. Ерунда какая-то.

— А может, «I am»? То бишь, «Я есть О.Б.О.»?

— Невероятно! Дай сюда распечатку!

Теперь они знали, что искать, так что выловить слова собственной речи ОБО, разбросанные там и сям в потоке данных, оказалось делом нетрудным. Вначале шли лишь «О», «О», «О»… — эта буква появилась в первых последовательностях, которые спутник начал передавать после того, как был осуществлен «шлепок». Затем появились «ОБО»,

«ОБО», «ОБО»… И, наконец: «I AM ОВО»…

Мэдиган, не мигая, глядел на Флоринду.

— Ты думаешь, чертова штука ожила?

— А ты?

— Не знаю… Там, конечно, с полтонны электроники плюс органика — всякие дрожжи, бактерии, ферменты, нервные клетки, морковка дурацкая из Мичигана…

Флоринда задохнулась от смеха:

— Боже милостивый! Мыслящая морковка!

— Да, и еще неизвестные споры, которые насосал мой пылесос… А мы взболтали весь этот винегрет своими пятьюдесятью вольтами. Кто теперь сможет сказать, что произошло? Ури и Миллер с помощью электрических разрядов создали аминокислоты — основу жизни… Еще есть новости от младенца?

— Множество, и в основном такие, что нашим экспериментаторам придутся не по вкусу.

— А в чем дело?

— Вот, посмотри расшифровки. Я их отсортировала и собрала вместе.

«Виток 333. Исследования роста в космосе бессмысленны из-за влияния кориолисовой силы».

— Это он комментирует эксперимент мичиганцев.

— Ты хочешь сказать, что он подсматривает? — спросил Мэдиган.

— Можешь назвать это так.

— Он совершенно прав. Я говорил мичиганцам то же самое, но они меня не слушали.

«Виток 334. Невозможно, чтобы молекулы РНК кодировали приобретенный опыт организма аналогично тому, как молекулы ДНК кодируют его генетическую историю».

— А это он про Калтех, — сказал Мэдиган. — И опять он совершенно прав. Нечего пытаться пересмотреть теорию Менделя! Дальше.

«Виток 334. Исследования внеземной жизни не имеют смысла, если не делается предварительный анализ Сахаров и аминокислот на их внеземное происхождение».

— Ну, это просто смешно! — громко возмутился Мэдиган. — Я не ищу формы жизни внеземного происхождения, я просто ищу какую-нибудь жизнь в космосе.

Мы… — Он осекся, взглянув на Флоринду. — Есть еще телеграммы?

— Так, несколько фрагментов типа «солнечный ветер», «нейтронные звезды» да еще выдержки из «Акта о банкротстве».

— Из чего?!.

— Из чего слышал. Часть 11, Процедурный раздел.

— Черт меня подери!

— Я тоже так подумала.

— К чему он это?

— Чует свой хлеб, наверное…

— Мне кажется, о случившемся не надо никому рассказывать.

— Конечно, — ответила Флоринда. — Но что нам делать?

— Наблюдать и выжидать. А что остается?..

Думаю,

вы понимаете, почему для этих двоих оказалось так легко принять идею о том, что их детище является некоей формой псевдожизни. На Мэдигана большое впечатление произвела лекция в Массачусетском технологическом; название лекции было «Машина и жизнь». Там прозвучали такие слова: «Я не стану заявлять, что компьютеры живые — только лишь потому, что никто не может дать четкое определение, что такое жизнь. Соглашусь, что компьютеру никогда не стать Пикассо, но заметьте, что огромное множество людей живет «линейно», такая жизнь может быть легко заалгоритмирована как программа для компьютера».

Итак, Мэдиган и Флоринда взирали на ОБО со смесью приятия, удивления и восторга. Это был совершенно неслыханный феномен, однако, как заключил Мэдиган, неслыханной была и сама суть открытия. Каждые девяносто минут ОБО выплевывал информацию, записанную на его ленте, а Джейк и Флоринда выколупывали изречения спутника из экспериментальных и телеметрических данных.

«Виток 371. Некоторые экстракты гипофиза могут сделать животных-альбиносов угольно-черными».

— А это к чему относится?

— Ни к одному из наших экспериментов. «Виток 373. Лед тонет в спирте, но пенка плавает на воде».

— Пенка! Трубочная? Увы, дорогая, он, похоже, курит.

«Виток 374. Во всех случаях насильственной и быстрой смерти глаза жертвы остаются открытыми».

— О Боже!

«Виток 374. В 356 году до н. э. Герострат сжег храм богини Дианы, величайшее из семи чудес света, чтобы обессмертить свое имя».

— Это правда? — спросил Мэдиган у Флоринды.

— Я уточню, — отозвалась она.

Она спросила у меня, и я рассказал. «Правда не только это. Имя архитектора храма забыто, а Герострата помнят».

— Где только малыш нахватался подобной чепухи?

— Да ведь там добрых две сотни спутников болтается, может, кто из них натрепал?

— Ты хочешь сказать, что они сплетничают между собой? Это смешно.

— Да, пожалуй.

— Но все-таки откуда он узнал про Герострата?

— Напряги воображение, Джейк. Многие годы на Земле действуют линии связи. Кто знает, какая информация проходит по ним? И как много этой информации по ним протекает?

Мэдиган тяжело покачал головой:

— Нет, уж скорее я подумаю, что здесь замешана рука Москвы.

«Виток 376. Желтая лихорадка более опасна, чем тиф».

«Виток 377. Даже такое низкое напряжение, как 54 вольта, может убить человека».

«Виток 378. Кубок Славы Морской украл Джон Сэдлер».

— Становится все более зловеще. — сказал Мэдиган.

— Держу пари, он смотрит телевизор, — ответила Флоринда. — Что это за Джон Сэдлер?

— Уточню.