Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Брат во Христе
Шрифт:
– Я не привык в автомобиле, чувствую себя, как в ловушке, – поделился он с Рэбом.
К счастью, все обошлось. Колонна встала перед самой границей кисляка. Городской кластер выгружался свежими ресурсами для всего Улья. Капитан вручил Рэбу военный «калаш» с пластиковым цевьем и прикладом и одним полным магазином.
– Это знак благодарности от командования. В нашем стабе вам обязательно будут рады. Меня зовут Кузьма. Если будут задавать вопросы, зовите меня. Вы с нами пойдете на промысел?
– Не, не с вами, – предупредил Пират. – Вы слишком заметные. К вам, наверное,
– Часто бываешь здесь? – спросил капитан у Рэба.
– Последних четыре перезагрузки.
– Ветеран. – Кузьма уважительно покачал головой. – Как бы не перехлестнуться с вами?
– Наш район возле управления МВД. Там у меня секретная снайперская позиция. Услышите выстрелы из крупного калибра – это мы с Рэбом перфорации в мутантах делаем. Там наше все.
– Наши склады довольствия у вокзала и пороховые склады. Там будут работать ДШК и КПВТ, может быть, и с гранатометов постреляем. Туда не лезьте. Как опытный, скажи, сколько здесь длится дедлайн?
– Двое суток почти. Столько же до набега мутантов. От нас на восток скоро шумно перезагрузится кластер. Тварей магнитом туда тянет.
– Отлично! Денек погуляем, по девкам, а потом – день на восстановление.
– Ты первый раз здесь? – догадался Рэб.
– Да, предыдущая экспедиция почти полностью полегла. Вернулись на одном броневике.
– Ладно, дай Бог, чтобы у вас все прошло хорошо. Кисляк сошел, мы с Рэбом отправляемся.
– Давайте, парни! И спасибо вам!
– Сочтемся, – ответил Пират.
Глава 4
В городе начиналась суета. Автомобили замирали на границе кластера. Водители и пассажиры чесали затылки, разводили руками и матерились. Пират разобрал винтовку и убрал в рюкзак. Помог Рэбу раскрутить подаренный военными «калаш». Его тоже спрятали в рюкзак.
– Ну его, оружием светиться! Походим пока, как гражданские, окунемся хоть на сутки в прежнюю жизнь. Как я люблю это место! Мороженку хочешь?
В двух кварталах от границы кластера было спокойнее. Народ еще не успел запаниковать. Пират подвел Рэба к киоску с мороженым и постучал в закрытое окошко, на котором была приклеена написанная маркером записка: «Киоск не работает. Света нет».
– Эй, Людка! Продай мороженое! Света долго не будет, все равно все растает.
Окно открылось. Из него выглянула конопатая девчонка в очках и подозрительно посмотрела на Пирата.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросила она.
– Я у тебя тут регулярно беру, просто сегодня на охоту собрался, поэтому ты меня не узнала.
– Да? – Девчонка силилась вспомнить Пирата. – А вы откуда знаете, что света долго не будет.
– А что тут думать? На гидроэлектростанции авария, сказали, что не скоро починят, – соврал Пират. – Связи нет, ничего нет, все обесточили. Полный блэкаут.
– Ладно, пока морозилка держит. Чего хотите?
– Мне – пломбир, а другу…?
– Эскимо… с орешками.
Пока Пират рассчитывался, Рэб рассматривал двор, окруженный тремя девятиэтажками. Народ жил своей жизнью, приходил, уходил, садился в автомобили или, наоборот, выходил из них и прятался за
– Держи. – Пират протянул Рэбу мороженое. – Брось, не жалей их. Я так первый раз испортил себе всю ностальгию. Мы не в силах изменить ничего, поэтому остается только расслабиться и получить удовольствие.
Пират откусил большой кусок мороженого, блаженно закрыл глаза и замычал.
– Кайф!
– Расскажешь мне как-нибудь о всей структуре Улья?
– Что, неймется? Действительно хочешь изменить его?
– Хочу понять, зачем он нужен. Должен же быть в этом смысл. Любое действие вызвано необходимостью.
– Ой, ну все, забубнил! Я тебя предупреждал, о чем здесь надо думать, если хочешь жить. Ты бы еще теологию свою приплел сюда. Расслабься!
– Ладно, я понял. Где будем расслабляться?
– Сюрприз!
Пират вразвалку пошел мимо домов. Рэб последовал за ним. Напарник вывел его на аллею, тянувшуюся вдоль широкого проспекта. Картина шумного проспекта и прогуливающихся под сенью деревьев людей была настолько мирной, что сознание Рэба тронула тайная надежда на то, что с этим кластером случится что-то из ряда вон выходящее и он не окажется в жутком Улье. Все портили замершие троллейбусы и неработающие светофоры, возле которых столпились ожесточенно сигналящие автомобили.
Пират получал настоящее удовольствие: улыбался девушкам, отпускал комментарии в их адрес, дышал глубоко и с наслаждением, закрывая глаза и смакуя рецепторами городской воздух. Рэб тоже хотел расслабиться, как и Пират, и даже понимал, что ему это нужно еще больше, но не мог. Сволочная совесть шептала ему в уши, что город скоро превратится в чистилище. Люди станут жрать друг друга, убивать, рвать на куски, кричать в предсмертном страхе. Рэб гнал от себя эти мысли, но они не хотели покидать голову.
– Ты напряженный какой-то. Присядем, тебе живца пора принять.
Они заняли первую попавшуюся свободную скамейку. Пират отвинтил пробку и сделал большой глоток. Рэб достал живец, приготовленный из кагора. Вином он почти не пах. Мимо прошел патруль, подозрительно покосившийся на них. Рэб подождал, когда они уйдут, и хлебнул напитка. Тепло сразу достигло дна желудка и, подобно всемогущему эликсиру, разбежалось по телу. Мысли прояснились, на душе полегчало. Зелень аллеи стала еще более изумрудной, девушки – красивее.
– Живец все портит здесь. Если бы не он, то погружение в прежнюю жизнь было бы полнее, – посетовал Пират.
– Представь, что это не живец. Кстати, никто не догадался закатывать его в ингаляторы, как для астматиков?
– Я слышал, что есть всякие способы. Где-то есть стабы, где кое-какая технологическая база осталась; там, вроде, живчик не только пьют, но и колют. Экстрактируют чистое вещество и пускают по вене. Слышал, что это эффективнее, но своими глазами не видел. Чистый живец – это для избранных. Всю свою жизнь кружусь на определенном пятачке. Каждый раз собираюсь сменить маршрут, но меня что-то останавливает – то ли страх, то ли привычка. Другие рейдеры вон куда заходят, вещи такие рассказывают – не поверишь.