Миры Айзека Азимова. Книга 4
Шрифт:
«Он успел раньше».
Кто успел раньше? Когда?
Ответа Бейли не находил.
74
Бейли увидел, что Фастольф ждет его в дверях, а сзади мается робот, словно огорченный тем, что не может встретить гостя, хотя это его функция.
(Вечная человеческая манера — приписывать роботам человеческие побуждения и реакции. На самом деле он не мается, не испытывает огорчения — или каких-либо других чувств, а только легкие колебания позитронных потенциалов из-за того, что он был запрограммирован
Бейли поймал себя на том, что рассеянно уставился на робота, и с трудом заставил себя перевести глаза на Фастольфа. (Ну почему он все время думает о роботах?)
— Рад снова с вами свидеться, доктор Фастольф, — сказал он и протянул руку. После того что произошло между ним и Глэдией, легко было забыть, что космониты избегают физического соприкосновения с землянами.
Фастольф замялся, потом воспитанность взяла верх над благоразумием, он взял протянутую руку, на мгновение задержал в своей и тут же отпустил.
— Я еще больше рад, что вижу вас, мистер Бейли, — сказал он. — То, что вам пришлось перенести вчера вечером, очень меня встревожило. Гроза была не слишком сильной, но не могла не ошеломить землянина.
— Так вы знаете, что произошло?
— Дэниел и Жискар ввели меня в курс. Мне было бы легче, явись они сразу же сюда, с тем чтобы потом доставить сюда и вас, но их решение опиралось на то, что дом Глэдии находился ближе к месту поломки машины, а ваш приказ был абсолютно категоричным и безопасность Дэниела вы поставили выше своей. Они верно вас поняли?
— Да. Я принудил их оставить меня там.
— Но было ли это разумно? — Фастольф уже проводил его в гостиную и указал на кресло.
Бейли сел.
— Этого требовали обстоятельства. За нами гнались.
— Жискар сообщил об этом. И еще он сообщил…
— Доктор Фастольф! — перебил Бейли. — Извините, но времени остается мало, а я должен задать вам несколько вопросов.
— Прошу вас, — тотчас сказал Фастольф с обычной своей любезностью.
— Меня уверяли, что свои исследования функций мозга вы ставите превыше всего, что вы…
— Разрешите, я договорю, мистер Бейли. Я не позволю ничему встать на моем пути, я абсолютно беспощаден, не признаю никаких этических или нравственных обязательств, не остановлюсь ни перед чем, оправдаю что угодно, если это нужно для моих исследований.
— Да, именно.
— Кто вам это сказал, мистер Бейли? — спросил Фастольф.
— А это имеет значение?
— Возможно, что и нет. К тому же догадаться не трудно. Моя дочь Василия, я это твердо знаю.
— Может быть, — ответил Бейли. — Но я хотел бы знать, верна ли такая оценка вашего характера.
— Вы ждете от меня честного ответа о моем характере? — грустно сказал Фастольф. — В чем-то эти обвинения соответствуют истине. Я действительно придаю своей работе огромную важность
— Вы предлагали, чтобы я подвергся психическому зондированию, чтобы извлечь из моего мозга информацию, изгладившуюся у меня из памяти. А вы не подумали о том, что психическое зондирование могло бы продемонстрировать вашу невиновность, если бы вы на него согласились?
Фастольф задумчиво кивнул:
— Полагаю, Василия настаивала, что мое нежелание подвергнуться ему доказывает мою виновность. Вовсе нет. Психическое зондирование сопряжено с риском и внушает мне такие же опасения, как и вам. Однако остановило меня другое. Больше всего зондирование устроило бы моих противников. Оно не настолько тонко, чтобы послужить неопровержимым доказательством, и они постарались бы поставить под сомнение любые свидетельства моей невиновности. Но с помощью зондирования они получили бы сведения о теории и методах создания человекоподобных роботов. Вот что им нужно. Такой возможности я им не предоставлю!
— Превосходно, — сказал Бейли. — Благодарю вас, доктор Фастольф.
— Не стоит благодарности. А теперь, если разрешите, я вернусь к тому, что узнал от Жискара. По его словам, к вам, пока вы оставались в машине один, подходили неизвестные роботы. Во всяком случае, вы довольно бессвязно говорили об этом, когда вас нашли без чувств под дождем.
— Неизвестные роботы действительно подходили ко мне, доктор Фастольф, — ответил Бейли. — Мне удалось остановить их и отослать обратно. Но благоразумие требовало покинуть машину и спрятаться, прежде чем они вернутся. Возможно, я принял такое решение, потому что мысли у меня мешались. Так утверждает Жискар.
— Жискар воспринимает Вселенную упрощенно. — Фастольф улыбнулся. — А у вас есть предположения о том, чьи это были роботы?
Бейли заерзал в кресле, словно не находя удобной позы.
— Председатель уже прибыл? — ответил он вопросом на вопрос.
— Нет. Но он будет здесь с минуты на минуту. Как и Амадиро, глава Института, с которым вы, как я узнал от роботов, имели вчера встречу. Я не уверен, что это было разумно. Вы его раздражили.
— Я должен был поговорить с ним, доктор Фастольф. И он держался очень любезно.
— С Амадиро это ничего не означает. Ссылаясь на то, что он именует вашей клеветой и нестерпимым очернением профессиональных репутаций, он вынудил председателя принять меры.
— Каким образом?
— Задача председателя — устраивать встречу спорящих для достижения компромисса. Раз Амадиро пожелал встретиться со мной, председатель в силу своего положения не мог отложить ее, а тем более запретить. Он обязан провести эту встречу, и, если Амадиро собрал достаточно улик против вас — а собрать улики против землянина ничего не стоит, — расследованию будет положен конец.