Миры Айзека Азимова. Книга 7
Шрифт:
— Ну что вы, конечно, нет! Я понимаю. Но все-таки… (в голосе Командора появились отечески-укоризненные нотки) ваши люди частенько вели себя опрометчиво, даже неразумно. Что касается лично меня, то я всей душой за торговлю! Она просто-таки необходима нашей экономике. Но… не такая, как вы предлагаете. И потом… я здесь не хозяин. Я ведь просто выразитель, если можно так сказать, общественного мнения. Мой народ не желает принимать торговлю, одетую в пурпур и золото!
Мэллоу остановился.
— Вы имеете в виду то, что наша торговля сопровождается обязательным
— Конечно! Это же было всегда и везде! Вы наверняка знаете, что случилось на Асконе двадцать лет назад? Сначала ваши продали там кое-какие штучки, а потом потребовали обязательного присутствия миссионеров, потому что без них эти штучки не работали. Ну и понастроили всякого-разного — Храмы Здоровья, или как они там называются… Ну вот… А потом пошло-поехало: открыли религиозные школы, служителям культа дали особые права, и что в итоге? А? Аскон теперь — пешка в системе Академии, и Верховный Магистр, извиняюсь за выражение, свое нижнее белье, наверное, не имеет права считать личной собственностью! Нет-нет! И не уговаривайте! Наш народ — народ свободный и гордый, и этого он не примет никогда!
— Я не собираюсь предлагать вам ничего подобного, — спокойно возразил Мэллоу.
— То есть?
— Я — Мастер Торговли. Единственная моя Религия — деньги. Весь этот мистицизм и фокусы-покусы миссионеров я сам не терплю! Искренне рад, что в вашем лице нахожу единомышленника. Очень, очень рад, что мы хорошо понимаем друг друга.
Командор тоненько захихикал:
— Неплохо сказано! Ей-богу, Академии давно следовало прислать вас!
Он по-товарищески потрепал торговца по могучему плечу.
— Однако, мой друг, вы мне сказали не все. Чего вы не предлагаете, я понял. Но что же вы, в таком случае, предлагаете?
— Только одно — нескончаемые богатства и процветание, Командор!
Командор шмыгнул носом.
— А что делать с богатствами? Мое единственное богатство — любовь народа! Она у меня есть, и больше мне ничего не надо!
— Ну, одно другому не помеха. Можно ведь одной рукой загребать золото, а другой — народную любовь.
— Ну если так, молодой человек, то это было бы очень, очень недурно… Только как же это делается, а?
— О, Командор, для этого есть масса способов! Так много, что просто трудно выбрать. Ну, скажем, предметы роскоши. Вот тут у меня с собой есть одна вещица…
Мэллоу вытащил из кармана куртки плоскую длинную цепочку из блестящего металла.
— Это что такое?
— Видите ли, нужно на ком-нибудь показать… У вас тут есть молодые девушки? И еще — нужно большое зеркало, в полный рост.
— Хм-м-м… Ну, давайте тогда пойдем в дом.
Командор назвал свое жилище домом. Однако уместнее было бы назвать его дворцом. Тем не менее от острого взгляда Мэллоу не укрылись кое-какие мелочи, позволившие ему сделать вывод, что дом Командора был еще и его крепостью. Дом стоял на холме. Весь город лежал внизу, под его стенами. А стены дома были основательно укреплены. Все подходы к дому охранялись,
«Да уж… — подумал Мэллоу, — как раз такое жилище лучше всего подходит Асперу, «горячо возлюбленному»…
В комнату вошла молодая, стройная девушка. Она низко поклонилась Командору. Тот пояснил Мэллоу:
— Одна из служанок Командорши. Подойдет?
— Вполне! — улыбнулся Мэллоу.
Под пристальным взором Командора Мэллоу подошел к девушке и обернул цепочку вокруг ее тонкой талии.
— Это все? — скептически прогнусавил Командор.
— Будьте так любезны, Командор, опустите, пожалуйста, занавески! Девушка, прошу вас — там около пряжки маленькая кнопочка. Нажмите ее. Да не бойтесь, это не страшно!
Девушка сделала так, как сказал Мэллоу, взглянула на свои руки и ахнула…
Фигурка, от талии до головы, озарилась мягким сиянием. Вокруг головы свечение напоминало корону. Словно кто-то снял с неба звезду и прикрепил к ее платью. Девушка подошла к зеркалу и, затаив дыхание, любовалась своим отражением.
— А теперь наденьте вот это, — сказал Мэллоу и подал девушке ожерелье из невзрачных на вид камешков.
Девушка надела ожерелье, и каждый камешек в нем, отразив сияние, исходившее от пояса, загорелся своим огнем.
— Нравится? — с улыбкой спросил Мэллоу.
Девушка не ответила — за нее говорили сверкавшие восторгом глаза. Командор махнул рукой, и она с явной неохотой нажала кнопку — сияние погасло. Сняв пояс и ожерелье, она с поклоном передала их Мэллоу и ушла, унося с собой память о чуде…
— Это вам, Командор, — смиренно передавая Командору украшения, проговорил Мэллоу. — Для Командорши. Скромный подарок от Академии.
— Хм-м-м…
Командор огорошенно вертел в руках пояс и ожерелье, как бы взвешивая их.
— А… как они устроены?
Мэллоу пожал плечами:
— Вопрос не ко мне — я не специалист. Хочу только вот что подчеркнуть — для того чтобы эта красота действовала, вам не понадобятся священники!
— Да… но… в конце концов, это всего-навсего бабские побрякушки. Мне-то они на что сдались? Разве на этом можно сделать деньги?
— Скажите, Командор, у вас бывают балы, приемы, банкеты — что-нибудь в этом роде?
— Да… конечно, — нехотя признался Командор.
— Вы же понимаете, что любая женщина станет мечтать о таких украшениях? Можно запросить тысяч десять как минимум.
До Командора наконец дошло.
— Ага! — крякнул он и хитро улыбнулся, потирая руки.
— А поскольку батарейка, питающая эти украшения, — бодро продолжал Мэллоу, — действует не более шести месяцев, ее придется довольно часто менять.
Скажем так: сегодня мы в состоянии поставить столько украшений, сколько вы в состоянии приобрести по цене тысяча за штуку. В уплату нам желательно получить на такую же сумму чугуна. Тем самым ваша выгода составит девятьсот процентов.
Командор поглаживал жидкую бороденку и сосредоточенно подсчитывал в уме. Наконец он обрадовался: