Миры Айзека Азимова. Книга 7

Азимов Айзек

Поэтому, Сатт, я не собираюсь навязывать ни Кореллии, ни любому другому государству то, чего они не хотят. Если наличие у них атомного оружия делает их опасными соседями, то не проще ли установить с ними дружеские отношения через торговлю, чем ставить их в зависимость от чужой церковной власти? Ведь стоит такому владычеству ослабнуть хоть немного, как оно рассыплется в прах, не оставив после себя ничего, кроме вечного, нескончаемого ужаса, страха и ненависти!

— Неплохо излагаете, — едко парировал Сатт. — А теперь давайте

начнем сначала. Каковы ваши условия? Что вы хотите за то, чтобы ваши убеждения остались при вас?

— А вы полагаете, они продаются?

— А почему бы и нет? По-моему, это вполне в вашем духе — покупать и продавать!

— О, только с прибылью! — спокойно отозвался Мэллоу. Похоже было, что укол Сатта цели не достиг. — Вы можете предложить мне больше, чем у меня есть?

— Могу. Я предлагаю вам получать три четверти прибыли от сделок вместо половины.

Мэллоу коротко рассмеялся:

— Недурно. Но, к сожалению, то, что я выручу от торговли на ваших условиях, не составит и десятой части того, что я выручаю сам. Что вы можете предложить еще?

— Вы… могли бы получить кресло в Совете!

— А я его так и так получу, без вашей помощи.

Сатт наклонился вперед и резко схватил Мэллоу за руку.

— Вы можете спасти себя от тюрьмы! От двадцати лет заключения! Не согласитесь — уж я постараюсь, будьте уверены! Выгодно это вам?

— Не очень. А в чем, собственно, вы собираетесь меня обвинить?

— В убийстве!

— В убийстве? — с нескрываем удивлением воскликнул Мэллоу.

— В убийстве анакреонского священника, посланца Академии.

— Вот как? И какие у вас доказательства?

Секретарь мэра прошипел в самое ухо Мэллоу:

— Мэллоу, я не шучу! Хватит, поговорили! Предварительное следствие уже закончено. Мне осталось подписать последнюю бумагу, и начнется процесс, на котором истцом будет Академия, а ответчиком — Хобер Мэллоу, Мастер Торговли. Вы бросили гражданина Академии на произвол судьбы, отдали на растерзание и смерть, отдали его на поругание варварской толпе! Мэллоу, я даю вам пять секунд. У вас есть возможность уйти от возмездия. Что до меня, то лучше бы оно вас настигло — вы меня устраиваете больше как поверженный враг, а не как сомнительный друг! Да, лучше бы вы оказались за решеткой!

Мэллоу улыбнулся:

— Это ваше личное дело. Хотеть, как говорится, не запретишь.

— Прекрасно! — криво улыбнулся секретарь мэра. — Я так и думал. Это мэр предложил мне попробовать уговорить вас. Иначе я с вами и разговаривать бы не стал!

Дверь распахнулась. Сатт ушел не простившись.

Из соседней комнаты вышел Анкар Джаэль.

— Ну, все слышали? — с улыбкой спросил его Мэллоу.

Джаэль был обескуражен не на шутку.

— Никогда не видел его таким бешеным, — пробормотал он.

— Да ладно. Каковы ваши выводы?

— Выводы вот какие: внешняя политика, основанная на религиозном давлении, — это его «идефикс»,

но у него есть веские основания полагать, что его конечная цель не имеет под собой никакой религиозной основы. Ведь я лишился портфеля именно из-за того, что в свое время схлестнулся с ним именно по этому поводу. Вам бы я мог и не объяснять.

— Конечно. И какова же, по-вашему мнению, его конечная цель?

Улыбка сошла с лица Джаэля. Он ответил серьезно:

— Ну… он неглуп, поэтому должен сам осознавать провал религиозной политики, которая за последние семьдесят лет не принесла ни одной ощутимой победы. Не исключено, что он использует религию в собственных интересах.

Видите ли, всякая догма, изначально основанная на слепой вере и эмоциях, — опасное оружие. Это та самая яма, которую роешь другому, но не имеешь гарантии, что сам не окажешься там. Вот уже сто лет мы стараемся сохранить ритуалы и мифологию, которые давным-давно дышат на ладан. Они безнадежно устарели, утратили действенность и гибкость. Да и сама религия…

— Ну? — поторопил его Мэллоу. — Не останавливайтесь! Мне крайне важна ваша точка зрения!

— Ну представьте себе, что найдется какой-нибудь человек, в достаточной степени амбициозный, который возьмет да и обратит силу религии против нас.

— Вы хотите сказать, что Сатт…

— Именно это я и хочу сказать. Если ему удастся объединить всю церковную иерархию на соседних планетах и поднять ее против Академии — исключительно из соображений сохранения чистоты веры, к примеру, — каковы будут наши шансы? Он ведь преспокойненько может объявить крестовый поход против ереси, к примеру — в вашем лице, и стать монархом на веки вечные! В конце концов, не сказал ли однажды Гардин: «Бластер — штука хорошая, но направить его можно в любую сторону!»

Мэллоу почесал голую пятку.

— Ладно, Джаэль, вы мне только место в Совете добудьте, а уж я с ним разберусь.

После короткой паузы Джаэль задумчиво проговорил:

— Победа может оказаться и не за вами. Что это за история с убийством священника? Вранье, конечно?

— Чистая правда, — беспечно отозвался Мэллоу.

Джаэль присвистнул.

— Что, у него могут быть доказательства?

— Запросто. Дело в том, что Джейм Твер с самого начала работал на Сатта, хотя ни он сам, ни Сатт не догадывались, что я об этом знаю. А Твер видел все собственными глазами.

— Вот оно что… — протянул Джаэль. — Плоховато…

— Это почему же? Священник находился в Кореллии нелегально — даже по законам Академии. К тому же не исключено, что кореллианское правительство использовало его — вольно или невольно — как заложника. По всем законам здравого смысла у меня не было другого выбора. К тому же мой выбор полностью соответствовал официальным законам. Если он станет со мной судиться, он только того и добьется, что сам предстанет в совершенно дурацком свете, и больше ничего.