Миры Айзека Азимова. Книга 8
Шрифт:
— Это выдумка, — сказала Глэдия. — Не думаете же вы, что цивилизованные люди сделали бы такое на самом деле?
— А почему бы и нет? Если причина достаточно уважительная…
— Значит, вы чувствовали, что вас ждет славная смерть? Экзальтация? Ведь вы потащили за собой свою команду.
— Команда знала об этом. Мы не могли поступить иначе. Земля следила за нами.
— Люди на Земле ничего даже не знали.
— Я выразился образно. Мы в земном пространстве. Мы не могли поступить малодушно.
— Ох, какой вздор! А вы рисковали и моей жизнью.
Д.
— Хотите услышать нечто безумное? Это единственное, что тревожило меня.
— Что я должна погибнуть?
— Не совсем так. Что я потеряю вас. Когда они приказали мне выдать вас, я знал, что не сделаю этого, даже по вашей просьбе. Я лучше протараню их, но вас они не получат. Пока я следил за их кораблем на экране, я думал: «Если они не уйдут отсюда, я потеряю ее». Я знал, что они уйдут, но все-таки думал… — Д. Ж. покачал головой.
Глэдия нахмурилась.
— Я не понимаю вас. Моя смерть вас не огорчала, но вы тревожились, что потеряете меня. Одно с другим не вяжется.
— Знаю. Я не говорю, что это разумно. Я думал о том, как вы бросились на надзирательницу, чтобы спасти меня, хотя знали, что она может одним ударом убить вас. Я думал о том, как вы стояли перед толпой в Бейлимире и покорили ее, хотя раньше даже не видели толпы. Я даже думал, как вы совсем молодой женщиной приехали на Аврору и научились жить по-новому. И мне казалось, что я не боялся смерти: я думал только о том, что потеряю вас. Вы правы, это, конечно, бессмысленно.
— Вы забыли о моем возрасте? Я была почти такой же, как сейчас, когда вы родились. Кроме того, у меня искусственный бедренный сустав, большой палец на левой руке — протез. — Она повертела пальцем. — Все зубы у меня керамические, имплантированные, а вы говорите так, словно охвачены страстью. К чему? К кому? Подумайте, Диджи! Посмотрите на меня! Постарайтесь увидеть меня такой, какая я есть!
Д. Ж. выпрямился и погладил бороду.
— Ладно, пусть я говорю глупо, но намерен продолжать в том же духе. Я знаю ваш возраст, знаю, что вы переживете меня и будете немногим старше, чем сейчас. Значит, вы моложе меня. Да мне наплевать, что вы старше, я только хотел, чтобы вы оставались со мной, где бы я ни был, до конца моей жизни. — Глэдия хотела что-то сказать, но Д. Ж. поспешно перебил ее: — Или, если вам это больше нравится, чтобы я оставался с вами, где бы вы ни были, до конца моей жизни. Если это вас устроит.
— Я космонитка, а вы — поселенец.
— Кого это беспокоит? Вас, Глэдия?
— К тому же вопрос с детьми — отпадает. У меня они уже были.
— А мне какая разница? И так нет опасности, что имя Бейли умрет.
— У меня есть своя цель. Я намерена принести мир в Галактику.
— Я помогу вам.
— А ваша торговля? Вы откажетесь от возможности разбогатеть?
— Мы кое-что сделаем вместе, как раз столько, чтобы мой экипаж был доволен и помогал бы мне поддерживать вас в вашей миротворческой деятельности.
— Жизнь покажется вам скучной, Диджи.
— Разве? Мне
— Вы, вероятно, будете настаивать, чтобы я отказалась от своих роботов?
— Так вот почему вы пытались отговорить меня? Я не стану возражать, если вы оставите двоих, даже Дэниела с его нахальной улыбочкой. Но если мы будем жить среди поселенцев…
— Тогда, я думаю, мне придется набраться храбрости и так и поступить.
Она засмеялась, Д. Ж. тоже. Он протянул руки, и она положила в них свои руки.
— Вы помешались, я тоже, — сказала она. — Но все было так странно с того вечера, когда я смотрела на небо Авроры и хотела найти солнце Солярии, что, полагаю, уже было помешательством.
— То, что вы сказали, не просто помешательство — это безумие. Но мне бы хотелось, чтобы вы были безумной. — Он замялся. — Нет, подожду. Я сначала сбрею бороду, а потом поцелую вас. Меньше опасность инфекции.
— Нет, не надо. Мне интересно, какое это ощущение.
И она немедленно узнала это.
73
Командир Лизиформ ходил взад и вперед по своей каюте.
— Не было смысла губить корабль, — сказал он. — Никакого смысла.
Его политический советник спокойно сидел на стуле и следил за метавшимся туда и обратно собеседником.
— Да, конечно, — согласился он.
— Варварам что терять? Им в любом случае жить несколько десятилетий. Для них жизнь ничего не значит.
— Да, конечно.
— Однако, я никогда не видел и не слышал, чтобы поселенец сделал такое. Может, это новая изуверская тактика, и у нас нет защиты против нее. Что, если они пошлют против нас управляемые корабли, но без людей на борту?
— Мы можем полностью роботизировать наши корабли.
— Это не поможет. Мы не можем позволить себе терять корабль. Нам нужно иметь этакий щитовой нож, который пронзит их щиты.
— Тогда и они сделают такое же, и нам придется изобретать ножеупорный щит, им тоже, и так оно и пойдет на высшем уровне.
— Нам нужно нечто совершенно новое.
— Ну, — сказал советник, — может, что-то и подвернется. Но ведь главной нашей целью была не солярианка с ее роботами, верно? Было бы неплохо, если бы нам удалось снять их с поселенческого корабля, но это дело второстепенное, не так ли?
— Все равно Совету это не понравится.
— Это уже моя работа — позаботиться об этом. Главное, что Амадейро и Мандамус покинули корабль и теперь на пути к Земле в скоростном челноке.
— Это верно.
— А вы не только отвлекли поселенческий корабль, но и задержали его. Это значит, что Амадейро и Мандамус покинули корабль незамеченными и доберутся до Земли раньше нашего варварского капитана.
— Я полагаю, что да. Но что из этого?
— Я сам хотел бы знать. Если бы только Мандамус, я бы и внимания не обратил, невелика персона. Но Амадейро! Бросить политическую борьбу дома, в трудное время и ехать на Землю! Здесь должно быть что-то исключительно важное, ключевое.