Миры Айзека Азимова. Книга 9
Шрифт:
— Хотите выудить у меня заявления, которые помогут вам состряпать официальную версию моей предполагаемой измены?
— Наше единственное желание — получить от вас честные ответы. Уверяю вас, извращать их никто не собирается. Прошу вас, давайте попробуем сначала. Мы говорили о Гэри Селдоне.
Коделл включил записывающее устройство и методично повторил вопрос:
— Может быть, вы хотите сказать, что он никогда не создавал психоисторической науки?
— Несомненно, он создал науку, именуемую нами психоисторией, — отвечал Тревайз,
— Как бы вы определили ее сущность?
— Обычно, — отвечал Тревайз, стараясь не скрипеть зубами, — ее определяют как отрасль математики, оперирующую понятиями, описывающими общие реакции больших групп людей на заданные стимулы при заданных условиях. Другими словами, предполагается, что с ее помощью можно прогнозировать социальные и исторические перемены.
— Вы сказали «предполагается». Ваши сомнения основаны на математической экспертизе?
— Нет, — усмехнулся Тревайз. — Я не психоисторик. Как, впрочем, и ни один из членов правительства Академии, и ни один из граждан Терминуса, и ни один из…
Рука Коделла приподнялась над столом.
— Советник, прошу вас, — укоризненно проговорил он, и Тревайз умолк.
Коделл перешел к следующему вопросу:
— Есть ли у вас причина утверждать, что Гэри Селдон не произвел должного объема исследований, в которых были бы учтены с наибольшей точностью все факторы максимальной вероятности и минимальной длительности пути от Первой Империи до Второй под эгидой Академии?
— Меня там не было, — съязвил Тревайз. — Откуда мне знать?
— Так известно ли вам, что он этого не сделал?
— Нет.
— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Гэри Селдона, являвшееся во время ряда исторических кризисов за истекшие пятьсот лет, представляет собой подлинную видеозапись Гэри Селдона, сделанную в последний год его жизни?
— Нет, пожалуй, я этого не отрицаю.
— «Пожалуй» вы говорите. Как-то неточно. Не утверждаете ли вы, что это подделка, подмена, произведенная ранее или в более позднее время кем-то с какой-то целью?
— Нет, — вздохнул Тревайз, — я этого не утверждаю.
— Готовы ли вы признать, что речи, которые перед нами произносит Гэри Селдон, не сфабрикованы кем-то?
— Готов. У меня нет никаких причин подозревать какую бы то ни было фабрикацию. Не думаю, чтобы подобная подделка повлекла за собой что-либо существенно полезное, да и вообще не считаю такое возможным.
— Понятно. Вы были свидетелем последнего явления Селдона. Заметили ли вы, что анализ ситуации, проведенный им пятьсот лет назад, не совпал с реальными событиями наших дней довольно-таки точно?
— Совсем наоборот! — с неожиданным оживлением отозвался Тревайз. — Очень точно совпал!
Всплеск эмоций собеседника не вызвал у Коделла никакой реакции.
— И тем не менее, Советник, даже после явления Селдона вы продолжаете утверждать, что Плана Селдона не существует.
— Конечно, продолжаю. Я утверждаю, что его не существует
Коделл выключил записывающее устройство.
— Советник, — с упреком сказал он, — вы вынуждаете меня стереть ваш ответ. Я спросил вас о том, продолжаете ли вы придерживаться своего странного убеждения, а вы опять начинаете излагать мне его причины. Позвольте, я повторю вопрос: и тем не менее, Советник, даже после явления Селдона, вы продолжаете утверждать, что Плана Селдона не существует?
— Откуда вам это известно? Вряд ли у вас была возможность побеседовать с моим приятелем Компором. Вероятно, он ваш осведомитель.
— Скажем так: мы догадались, Советник. Допустим, что на самом деле вы мне ответили: «Да, конечно». Если вы сами произнесете этот ответ без добавления отсебятины, мы покончим с этим вопросом.
— Да, конечно, — послушно, но не без сарказма произнес Тревайз.
— Отлично, — улыбнулся Коделл. — Сюда я вставлю «Да, конечно» из ваших ответов, которое будет звучать наиболее естественно. Благодарю вас, Советник.
Коделл выключил записывающее устройство.
— Это все? — удивленно спросил Тревайз.
— Все, что нам нужно.
— Ясно. Вам нужен набор вопросов и ответов, который вы сможете представить Терминусу и всей Федерации Академии, дабы показать, что я целиком и полностью принимаю легенду о Плане Селдона. Следовательно, любое отрицание или сомнение с моей стороны, высказанное впоследствии, выставит меня эксцентриком, а то и того хуже — просто безумцем.
— Более того, изменником в глазах большинства тех, кто понимает, как важен План для сохранения безопасности Академии. Возможно, мне и не придется обнародовать материалы нашей беседы, Советник Тревайз, если мы достигнем некоторого понимания. Но в случае необходимости, будьте уверены, мы проследим за тем, чтобы Федерация это услышала.
— Послушайте, сэр, — нахмурив брови, сказал Тревайз, — не хотелось бы считать вас тупицей, но неужели вам так-таки неинтересно то, что я собирался сказать на самом деле?
— Как человеку, почему же, очень даже интересно, и в более подходящий момент я бы вас с превеликим удовольствием выслушал — с удовольствием, но не без здорового скепсиса. А как Директор Службы Безопасности я сейчас располагаю всеми необходимыми сведениями.
— Надеюсь, вы понимаете, что происшедшее ничего хорошего ни вам, ни Мэр не сулит?
— Как ни странно, у меня на этот счет противоположное мнение. Можете идти. В сопровождении охраны, как это ни прискорбно.
— Можно поинтересоваться, куда?
— До свидания, Советник, — широко улыбаясь, проговорил Коделл. — Вы, правда, не были откровенны до конца, но ожидать от вас этого было бы наивно.
Он протянул Тревайзу руку в знак прощания.
Тревайз на это проявление вежливости и дружелюбия никак не ответил. Он встал, расправил изнутри складки любимой сумки, вытащил руки и, прищурившись, отчеканил: