Миры братьев Стругацких. Время учеников 1
Шрифт:
Ихтиомаммал догадлив был, прыгнул за мной, но недопрыгнул с полметра, разочарованно лязгнул зубами и принялся описывать привычные круги по бассейну. А я продолжал висеть в воздухе, схваченный блестящими манипуляторами трехметрового домашнего робота. Манипуляторы неторопливо втягивались, одновременно опуская меня на пол.
— Рядовой Драмба, — негромко сообщил робот. — Выполняю задание человека Леонида, охраняю человека Максима…
Ой, Леонид Андреевич, как ты меня умыл, думал я. Хотя все рассчитал правильно — и с роботом связался,
— Тише, рядовой Драмба, — сказал я. — Кто в доме живой?
— В доме живой человек Данг один, — сказал робот. — Сервомеханизмов в доме…
— Не надо про сервомеханизмы, — сказал я. — Где человек Данг и что он делает?
— Человек Данг работает за пультом в кабинете человека Корнея, — сказал робот. — Имеет все допуски…
— Вот что, — сказал я. — Человек Данг болен и может сам себе повредить. Нужно войти в кабинет, взять человека Данга — вот как ты меня давеча из бассейна вынимал — и подержать в воздухе вплоть до особого распоряжения.
Рядовой Драмба выкатился в коридор, я за ним, оставляя мокрые следы. Стало зябко. Вообще как-то глупо арестовывать человека в голом виде. То есть нет, если он в голом виде, очень даже сподручно, но если наоборот…
…Когда робот вкатился в кабинет, тот, кто сидел за пультом, даже не обернулся. По экрану плыли разнообразные значки, по большей части мне непонятные. Когда Драмба схватил его и развернул на меня, я увидел, что человек этот молод, довольно-таки худ и обладает на редкость пронзительным взглядом.
Мне хотелось сказать что-нибудь красивое, книжное, вроде «Надо уметь проигрывать, полковник Шмультке!». На Саракше в молодые годы я любил щегольнуть подобной сентенцией. Но сейчас передо мной был какой-то другой враг. Более опасный, чем вся разведка Островной Империи, чем экипаж Белой Субмарины. Чем даже Рудольф Сикорски — когда я знал его еще под кличкой Странник. Опасный тем, что осмелился в одиночку выйти против целой планеты — во много раз сильнее и могущественнее, чем его собственная…
— Ну что? — я улыбнулся. — Значит, «Отойди, смерд»?
Сейчас он сделает пальцами какой-нибудь пасс и исчезнет. Но он не исчез, а сказал совершенно спокойно:
— Вирус запущен, господин Каммерер. Ваши специалисты уже давным-давно не сталкивались с чем-то подобным. И остановить этот вирус могу только я. Поэтому будем разговаривать на моих условиях. Вы согласны?
— Сейчас сюда придет один человек… — начал я.
— Да я уже здесь, — откликнулся из угла Леонид Андреевич. Он покачивался в гамаке. — Ну, голубчик, натворили вы тут дел, прямо и не знаю, с чего начать… Еле уговорил Корнея Яновича убыть на Гиганду, чтобы потолковать с вами поподробнее.
— Шеф, — сказал я по-хонтийски. — Вы что, отправили Корнея туда, зная, что здесь…
— Именно, — по-хонтийски же ответил он. — Но полетел туда Корней не с пустыми руками, извините за нечаянный
Я понял, с чем туда полетел Корней, и похолодел.
10
В полдень на площадь привезли армейские кухни, люди побросали кирки и лопаты и выстроились в длинные очереди, гремя блестящими металлическими судками и котелками. Стерегший толпу дворцовый гвардеец в лихо заломленном берете, стоявший, расставив ноги, на крыше трансформаторной будки, тоже позволил себе присесть. Автомат, впрочем, он держал под рукой.
— Нет, господа, я всего ожидал, только не этого. Я полагал, что начнутся массовые казни, потом мы будем искать свое имущество…
— А я считаю, что гер… что Его Алайское Высочество совершенно прав. Хочешь жрать — будь любезен поработать.
— Но почему всех? Почему я, почетный член коллегии адвокатов, должен махать киркой и таскать эти обломки?
— Вот что я вам скажу, господа: герцог подменный.
— Что за бред? С чего вы взяли? Я неоднократно был во дворце на приемах и прекрасно помню молодого Гигона.
— То-то что помнишь… А мне шурин рассказывал, у него двоюродный брат в Бойцовых Котах служил. Герцога Гигона отравили каргонские агенты. Старый герцог, конечно, погоревал, но без наследника-то нельзя, особенно в такое время. Вот и отыскали среди Бойцовых Котов парнишку, как две капли воды…
— Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках, безукоризненно ездить верхом и так далее…
— Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло? Когда мы сможем вернуться в свои дома?
— Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь работаем, в центре. Мятежников, взятых с оружием в руках, отправили за реку, гасить пожары на заводах, а без респиратора там все равно верная смерть…
— А я так думаю: хоть эти ребята и мошенники были, а все ж таки эпидемию остановили.
— Да бросьте вы, не было никакой эпидемии…
— Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было… Как же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?
— Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные консервы…
— Вы еще скажите — руки не мыли…
— А вот я что еще скажу — это все синежопые нам устроили. Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на науки то же самое. Молодой герцог, как заварушка в столице началась, бежал на самолете в Архипелаг…
— Так его же, по-вашему, отравили!
— Это его по-шуринову отравили, а по-моему, бежал. И авиетку его сбили крысоеды с десантного катера. И попал он на маленький такой островок, где карлы живут. А карлы эти, надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобещал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил — и восстановилась в герцогстве законная власть… Вы только дождитесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите…