Миры душ. Холодная сталь
Шрифт:
– Что ты видишь, брат? – поинтересовался Ульрих через некоторое время.
Рыцарь ответил не сразу. Казалось, будто он внимательно изучает огромные потоки данных, но все никак не может принять окончательное решение.
– Мой провидческий модуль показал триста восемьдесят три плана высадки на Скифос, – наконец сказал Бальтазар.
– И какому же из них мы последуем? – спросил Вильгельм. – Лично мне нравится число семь. Что у нас под этим номером?
– Ни один из этих планов нам не подходит, – возразил Бальтазар. – Я чувствую, что должен поступить так, как велит мое сердце
– У тебя нет сердца, – съязвил Ульрих.
– Ошибаешься, – поправил Бальтазар. – Оно у меня есть, как и у любого из нас. Просто оно стало другим.
– И что же подсказало тебе твое «сердце воина»? – сложил руки на груди Вильгельм. – Надеюсь, ты не решил признаться фрозианцам в любви?
– Мы должны напасть на корабль Диктата, что совсем недавно появился в системе из другой червоточины. Машинный разум шаттла не видит, какой груз перевозит судно, но мой опыт подсказывает, что там должно быть нечто важное, – заявил Бальтазар.
– Думаю, ни у кого здесь нет возражений? – на всякий случай спросил Ульрих.
– Мне все равно, – пожал плечами Вильгельм. – Когда уже нам дадут порубить этих бесчестных псов?
– Ждать осталось недолго, – заверил Бальтазар. – Я уже отдал кораблю команду на сближение с вражеским кораблем. Когда они заметят нас, будет уже слишком поздно.
Как и сказал рыцарь, шаттл действительно изменил курс. Транспорт, укрытый маскирующей покрытием, был практически неразличимым в темноте эфира. Даже лучшие радары на вооружении Диктата были не в силах обнаружить шаттл Железного братства. Экипаж фрозианского судна понятия не имел об угрозе, приближающейся к нему. Однако, возможно, так было даже милосердней по отношению к ничего не подозревающей команде корабля.
*****
Молодой боцман Юнд заканчивал осмотр повреждений, полученных после перехода через червоточину. По странной превратности судьбы, именно его транспорт попал в пространственную аномалию. Остальные корабли фрозианского флота миновали разлом благополучно, и только последнее судно в конвое испытало на себе ту угрозу, которую несут в себе перемещения между системами.
Корабль «Теплая метель» впервые полностью оправдал свое название и собрал буквально весь ворох нелепых происшествий, что только могли произойти во время перелета. Начать хоть с того, что топливные баки транспорта не были заправлены к моменту начала операции. Неизвестно, по чьей вине произошла оплошность, однако непростительная халатность откинула судно сразу в конец очереди на переход через червоточину, пусть изначально «Теплая метель» и должна была идти второй.
Но дальше – больше. Как будто команде было мало хлопот с экстренной дозаправкой, так еще и навигационная система начала сбоить. Техники корабля кое-как смогли устранить неисправность, однако приборам требовалась повторная калибровка, на что, разумеется, совсем не было времени. В итоге корабль полетел едва ли не вслепую, ориентируясь на силуэты транспортов впереди. Каким-то чудом капитану удалось не сбиться с курса, и «Теплая метель» вошла в червоточину относительно ровно. Но, видимо, не совсем.
Когда судно оказалось внутри пространственного разлома, по его корпусу прокатились
Юнд закончил оценку ущерба и внес данные в корабельную базу. Вздохнув, он выключил планшет, а затем побрел в сторону капитанского мостика. Пусть капитан мог и самостоятельно ознакомиться с результатами осмотра, однако устав требовал доложить обо всем лично. Больше всего Юнду сейчас хотелось вернуться к себе в каюту и хоть немного поспать. День выдался тяжелым. Столько неприятностей за раз с боцманом еще ни разу не случалось за всю его службу в космическом флоте.
Путь до капитанского мостика занял почти четверть часа. Возможно, времени ушло бы меньше, если бы Юнд был хоть немного более расторопным. Оказавшись перед заветной дверью, боцман приложил руку к боковой панели. Сканер издал слабый писк и коротко мигнул зеленым. Следом дверь с легким шипением отъехала в сторону, открывая проход.
На мостике, как ни странно, было весьма немноголюдно. Юнд, оглядываясь по сторонам, зашел внутрь, и вскоре его взгляд остановился на Тормунде, корабельном штурмане, в полном одиночестве занимавшемся перенастройкой радаров.
– Где все? – спросил боцман.
Тормунд поднял посиневшие от недосыпа глаза и вяло ответил:
– Они пошли отдыхать. Их достало это помойное корыто. Как, впрочем, всех здесь.
– А ты чего тогда тут делаешь? – поинтересовался в ответ Юнд.
– Проверяю параметры навигационной системы. Мы до сих пор так и не выяснили, с чем был связан сбой. Техники, конечно, сбросили систему, а потом перезапустили ее, но… нет гарантий, что неполадка вновь не возникнет.
– Мне кажется, или этим должен заниматься главный корабельный инженер?
– Скажи это ему, – сплюнул штурман. – Пару часов назад он заявил мне, что пока его бригада не залатает пробоины, он даже смотреть не будет в сторону радаров. А если навигация вновь выйдет из строя? Как думаешь, с кого капитан спросит за это? С меня, разумеется! В отличие от главного инженера, я сижу прямо здесь, на мостике.
– Да уж, не завидую тебе, – согласился боцман. – К слову, а мне что тогда делать? Я должен был доложить капитану об обнаруженных неполадках на судне.
– Забудь, – махнул рукой Тормунд. – Иди тоже отдохни. У тебя будет много работы, когда начнется выгрузка криотанков.
– И то верно, – кивнул Юнд. – Ладно, желаю поскорее отыскать проблему. Надеюсь, и ты сможешь немного вздремнуть перед прибытием.
Боцман уже было развернулся, чтобы уйти, но в этот момент штурман громко выругался и от злости крепко стукнул по приборной панели:
– Дерьмо! Оно просто не работает! Смотри, вот что это такое? – Тормунд указал на один из мониторов. – Я только что перенастроил частотные диапазоны и поймал ложное срабатывание. Видишь пятно? По мнению системы, там что-то есть.