Миры Джона Уиндема, том 3
Шрифт:
Закончив завтрак, Френсис нарушил свою многолетнюю привычку и не пошел прямо в лабораторию, а направился к себе в кабинет. Здесь, положив руку на телефон, он задумался, не зная, какой номер набрать; в конце концов он решил, что Диана скорее всего еще не вышла из дома". И оказался прав.
– Спасибо за газетные вырезки, Диана, – сказал он. – До тех пор пока никто не заинтересуется, почему у миссис Уилберри возникла аллергия на грибы в результате лечения водорослями, все, пожалуй, будет отлично.
– Никому это и в голову не придет, – ответила Диана. – Аллергии имеют такое странное происхождение что это никого не удивит. Кроме того, я не согласна со
– Это любопытно, – сказал Френсис. – Откуда взялось время на подобную реакцию? Ведь статья была напечатана только вчера, в воскресенье. По всей видимости, они получают информацию из другого источника.
– Конечно, – согласилась Диана. – Я знаю, откуда ее получил Марлин, но неделю назад я позаботилась о том, чтобы данная информация достигла ушей трех моих самых болтливых девушек – по страшному секрету. Теперь этом уже знают все. Ну и повеселимся же мы.
– Послушайте, – сказал Френсис. – Мне не хочется портить вам настроение, но боюсь, у меня нет другого выхода. Пожалуй, я не стану вам ничего говорить сейчас, но сегодня я собираюсь в Лондон, и мне кажется, нам cтoит это обсудить. Можете со мной пообедать? Как насчет «Клариджа» в восемь тридцать?
– Время подходящее, а место – нет. Сейчас очень важно, чтобы ваше имя не связывалось с моим. В ближайшее время на меня будут обращать самое пристальное внимание, поэтому вам не стоит приходить сюда. Давайте встретимся в маленьком ресторанчике «Этомиум» на Шарпотт-стрит. Не думаю, что нас там кто-нибудь узнает.
– Да, мне это тоже кажется маловероятным, – согласился Френсис. – Договорились. «Этониум», в восемь тридцать.
– Хорошо, – сказала Диана. – Я с нетерпением буду ждать встречи, после стольких лет, Френсис. Мне очень хочется с вами поговорить и многое объяснить. – Она помолчала, а потом добавила: – У вас такой голос… Это очень серьезно, Френсис?
– Да. Боюсь, что да.
– А, это ты? – проворчал редактор. – Кажется, ты собой страшно доволен.
– И с полным основанием, – ответил Джеральд Марлин.
– Возможно, это к лучшему, потому что у меня нет никакой уверенности, что я… полностью на твоей стороне, надеюсь, ты меня понимаешь. Мне звонил Уилкс из «Радара» – моя телефонная трубка источала яд, он самым натуральным образом желал моей смерти. Ты испортил ему рандиозную кампанию, которую он только начал разворачивать.
– Какая досада, я ужасно сожалею, – весело проговорил Джеральд.
– Что произошло?
– Ну, как я вам и говорил, величина суммы, уплаченной Уилберри, недвусмысленно указывала на то, что «Нефертити» не хочет, чтобы это известие просочилось в газеты. И не удивительно. В этом заведении, похоже, и в самом деле делают с клиентами потрясающие вещи. Я ознакомился с одной хорошенькой девушкой, ужасно невинного вида, которая обожает икру и шампанское, а торгуется не хуже старого лавочника. Я решил,
Ну а потом из своих источников информации я узнал, что «Радар» планирует грандиозную серию статей о косметическом салоне, и тогда мне все стало ясно. Для меня это было ударом. Я хочу сказать, что собирался немного потянуть время и попробовать каким-то образом заполучить права на добычу водорослей в заливе Голуэй. Однако, ждать больше было нельзя, поэтому я послал телеграмму приятелю в Дублине, чтобы тот навел справки о возможности приобретения прав на добычу морских водорослей в соответствии с ирландскими законами.
– Тебе придется посылать прошение папе римскому или еще что-нибудь в таком же духе, – покачав головой, заявил редактор. – Весьма вероятно, что могут возникнуть очень серьезные проблемы с Ирландией. Они эту штуку едят.
– Они… что?!
– Едят. И называют ее «красная водоросль».
Теперь пришла очередь Джеральда покачать головой, впрочем, трудно было понять: сочувствует ли он ирландцам или сомневается в том, что сказал редактор.
– Так или иначе, я опоздал. Мне оставалось либо позволить «Радару» обойти нас, либо вставить им пару маленьких палочек в колеса. Моего несчастного приятеля, того, что живет в Ирландии, уже, вероятно, затоптали до смерти. Я, можно не сомневаться, не единственный, кому пришла в голову мысль застолбить участок. Дублин, наверное, выглядит просто потрясающе сегодня утром, когда полчища вагончиков мчатся наперегонки, стремясь побыстрее покинуть пределы города и унося отлично экипированные команды на запад, к болотам.
– О чем, черт подери, ты говоришь? – спросил редактор.
– Золотая лихорадка, старина, – ответил Джеральд и пропел себе под нос:
Как много золота, говорят, – хэй?
На дальних берегах залива Голуэй?
– Должен заметить, – продолжал он, – что и у там есть представители. Вчера мне звонили из всех ных компаний королевства, занимающихся косметикой – кроме «Нефертити», естественно, – чтобы разузнать подробности. Я сделал все, чтобы еще сильнее подогреть их интерес, но боюсь, это слишком рискованно. Единственное, что мешает мне заработать состояние, – признался он, – неприятный факт: в заливе Голуэй водится несколько дюжин разновидностей этих проклятых водорослей, а я, откровенно говоря, не имею ни малейшего представления о том, какая же из них является волшебной. А эта деталь, как выяснилось, является жизненно важной. Если «Радар» сумеет это выяснить, они нас обойдут.
Редактор «Санди Проул» задумался, а потом покачал головой
– Нет. Тогда бы Уилкс так бы не возмущался. Хотя… Возможно, он полагает, что мы нашли ответ на этот вопрос, но пока держим секрет про запас. В любом случае следует выяснить, где они добывают эту дрянь, и заполучить образец. Игра стоит свеч. Мы можем привлечь к нашей газете множество женщин…
Диана сдвинулась в сторону от толстой красной свечи, стоявшей между ними. Они изучали друг друга. Наконец, Френсис удивленно проговорил: