Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход
Шрифт:
Смитсон сначала покраснел, потом побледнел. А потом выпрямился, обругал женщину и сказал:
— Вам, шлюхам, вечно нужен кто-то, кого вы вините в своей неуемной похоти, в своих грехах. Господу ведомо, что я всегда следовал путем, Им предназначенным.
Он отвернулся и зашагал прочь, а женщина бросилась за ним и замахнулась цилиндром. Кто-то вскрикнул, Смитсон пригнулся и отскочил в сторону. Цилиндр чуть не угодил ему по макушке.
Женщина не успела опомниться, а Смитсон уже убежал и быстро затерялся в толпе.
— Увы, — сказал Руах, — поняли, что происходило, немногие, потому что не говорили по-английски.
— Сэр
— А наверняка был убежден, что получит вознаграждение в раю, — добавил Лев Руах. — Несомненно, ему и в голову не приходило, что он — злостный убийца.
— Если бы не он эксплуатировал бедняков, этим занимался бы кто-то другой.
— Подобными оправданиями частенько пользовались на протяжении всей истории человечества, — буркнул Лев Руах. — Между прочим, в вашей стране встречались промышленники, которые заботились об улучшении условий труда и оплаты на своих фабриках. Например, Роберт Оуэн [19] .
Глава 10
— Не вижу большого смысла в том, чтобы спорить о событиях прошлого, — сказал Фрайгейт. — Думаю, нам надо заняться теперешней ситуацией.
19
Роберт Оуэн (1771–1858) — английский социалист-утопист. Основал опытные коммунистические колонии в Великобритании и США.
Бёртон встал.
— Попал в точку, янки! Нам нужны крыша над головой, инструменты, да Бог знает, что еще! Но пока что, я думаю, нам не мешает полюбопытствовать, что творится в городах на равнине, чем там люди занимаются.
Как раз в это время из-за деревьев на склоне холма выше лагеря появилась Алиса. Первым ее заметил Фрайгейт и громко расхохотался.
— Последний писк дамской моды!
Алиса срезала ножницами стебли травы и превратила их в одеяние, состоявшее из двух частей. Первая представляла собой что-то вроде пончо, прикрывавшего грудь, а второе — юбку, ниспадавшую до лодыжек.
Эффект получился странным, такого она и не ожидала. Когда она была обнажена, ее лысая голова не слишком сильно портила ее женственность и красоту. Но на фоне зеленых, громоздких, бесформенных одежд лицо ее неожиданно стало мужеподобным и некрасивым.
Остальные женщины столпились около нее и принялись рассматривать переплетения стеблей и травяной пояс, поддерживающий юбку.
— Колется ужасно и очень неудобно, — сказала Алиса. — Но зато очень прилично. Вот и все, что я могу сказать.
— Похоже, вы готовы отказаться от того, что говорили насчет наготы среди нагих, — хмыкнул Бёртон.
Алиса холодно поглядела на него и сказала:
— Уверена, скоро все станут носить такое. Все благовоспитанные мужчины и женщины то есть.
— Полагаю, миссис Гранди [20] при этих словах довольно вздернула бы свой безобразный нос, — фыркнул Бёртон.
— Вообще пребывание среди
20
Персонаж пьесы Т. Мортона «Пусть быстрее идет плут» (1796), олицетворение обывательских приличий и общественного мнения.
Бёртон развернулся и обратился к остальным женщинам:
— Ну что, дамы? Собираетесь напяливать на себя эти уродливые и колючие снопы только из-за того, что одна из представительниц вашего пола вдруг вспомнила, что у нее есть интимные части тела? Может ли то, что было выставлено на всеобщее обозрение, взять и стать интимным?
Логу, Таня и Алиса его не поняли, потому что говорил он по-итальянски. Для Тани и Алисы он снисходительно произнес сказанное по-английски.
Алиса зарделась и ответила:
— Это мое дело — что мне носить. Ну а если остальные предпочитают разгуливать нагишом, когда я прилично одета, что ж!
Логу не поняла ни слова, но поняла, что происходит. Она рассмеялась и отвернулась. Остальные женщины пытались угадать, как поведут себя другие. И дело тут было не в уродливости и неудобстве одеяний.
— Ну а пока вы, дамы, решаете, как вам поступить, — продолжал Бёртон, — было бы мило с вашей стороны, если бы вы прихватили бамбуковые ведерки и пошли вместе с нами к реке. Мы сможем выкупаться, наполнить ведра водой, посмотреть, что творится на равнине, а потом вернемся сюда. Мы можем построить несколько домов — или временных укрытий — до темноты.
Группа спускалась с холма, пробираясь сквозь траву. С собой захватили цилиндры, сланцевое оружие, бамбуковые копья и ведра. Не успели они далеко отойти от лагеря, как повстречали несколько человек. Очевидно, многие из обитателей равнины решили сменить место жительства. Более того — некоторые тоже разыскали кремень и изготовили инструменты и оружие. Они выучились искусству изготовления предметов из камня от кого-то — возможно, от других доисторических людей, оказавшихся рядом с ними. Пока что Бёртон заметил только двух представителей других видов, кроме Homo sapiens, и оба они находились в его группе. Но где бы ни почерпнули другие способы обработки камней, они воспользовались ими на славу. По дороге группа миновала две наполовину выстроенные бамбуковые хижины — круглые, однокомнатные, с коническими крышами, покрытыми громадными треугольными листьями «железных» деревьев и длинными стеблями травы, растущей на холмах. Какой-то мужчина, вооружившись кремневым теслом и топором, мастерил бамбуковую кровать на коротких ножках.
На равнине было пусто — немногие занимались постройкой грубых хижин или навесов, кое-кто плавал в реке. Трупы погибших во время ночной вакханалии убрали. Пока что никто не додумался одеться в травяные юбочки, и поэтому на Алису глазели, а то и смеялись и отпускали недвусмысленные шуточки. Алиса краснела, но попыток раздеться не предпринимала. Но солнце уже начинало припекать, и она почесывалась, стараясь делать это, однако, незаметно, как положено леди, выросшей и воспитанной в строгих принципах викторианского высшего общества.