Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход
Шрифт:
— Norn d’un con! Va te fair foutre! [63] — воскликнул высокий мужчина. — Неужели меня будут оскорблять везде, куда бы я ни пришел? Значит, вот каково гостеприимство, которое вы оказываете путникам! Я прошел десять тысяч лье в неописуемо гадких условиях, надеясь встретить человека, который дал бы мне в руки стальной клинок. Но вместо этого меня еще раз щелкнули по носу! Так знайте же, невежественный и дерзкий мужлан: Савиньен де Сирано II де Бержерак не подставляет под удар вторую щеку! Если вы немедленно не принесете мне свои
63
Бог мой, опять об этом! Черт бы их побрал! (фр.)
Сэм попросил великодушного прощения, сославшись на то, что его нервы истрепались после вчерашней битвы. Он с изумлением смотрел на легендарного человека и гадал, не мог ли тот оказаться одним из двенадцати избранных.
Второй мужчина, с белокурыми волосами и голубыми глазами, представился как Герман Геринг. Его шею обвивал плетеный шнурок, на котором висела спиральная кость речной рыбы. Взглянув на этот амулет, Сэм понял, что белокурый юноша являлся служителем Церкви Второго Шанса. Это сулило в будущем большие проблемы, так как шансеры проповедовали абсолютный пацифизм.
Третий путник, приподняв капюшон, открыл прелестное личико, которое обрамляли длинные черные волосы, уложенные узлом на затылке.
Клеменс пошатнулся, почти теряя сознание:
— Ливи!
Женщина вздрогнула. Она подошла к Сэму и при свете факелов молча осмотрела его лицо. Эта встреча потрясла ее не меньше мужа.
— Сэм, — тихо прошептала она.
Он шагнул к ней, но Ливи отбежала к де Бержераку и прильнула к его груди, будто моля о поддержке. Француз обнял ее за талию и холодно взглянул на Клеменса.
— Будь храброй, моя овечка! Пока я рядом, тебе нечего бояться. Да кто он тебе?
Она посмотрела на француза с таким выражением, что Сэму стало все ясно. Он со стоном отвернулся и погрозил кулаком далеким звездам, которые только что появились из-за облаков.
Глава 15
Пароход плыл через его сон, похожий на огромный сверкающий бриллиант в двадцать миллионов карат.
Никогда еще не было такого корабля, и не будет такого другого.
Он назовет его «ВНАЕМ НЕ СДАЕТСЯ». И никому не удастся отнять у него это судно, потому что он оснастит его самой крепкой броней и самым лучшим оружием. Никому не удастся купить у него пароход или взять его напрокат.
И пусть сияет на белом корпусе большая черная надпись: «ВНАЕМ НЕ СДАЕТСЯ».
На сказочном пароходе будет четыре палубы: машинное отделение, главная палуба, штормовой мостик и посадочная палуба для летающих машин. Общая длина составит 450 футов 6 дюймов. Ширина судна, включая кожухи гребных колес, будет равняться 93 футам. Средняя осадка судна при полном грузе не должна превышать двенадцати футов. Он сделает корпус из дюралюминия или, возможно, пластика. Время от времени из двух огромных труб будет валить дым. Да, он установит на борту паровой котел, но его основной задачей станет работа
«ВНАЕМ НЕ СДАЕТСЯ» станет единственным металлическим кораблем на Реке — единственным судном, движимым без весел и ветра. Он гордо поплывет мимо берегов, притягивая изумленные взоры людей — всех тех, кто был рожден в период от двух миллионов лет до нашей эры и до 2000 года после Рождества Христова.
И люди увидят на капитанском мостике знаменитого Сэма Клеменса, Капитана с заглавной буквы «К», потому что на борту огромного парохода, с командой в сто двадцать человек, будет только один капитан.
Король Иоанн может называть себя адмиралом, если ему так хочется, хотя, по мнению Сэма, этому проныре хватило бы и должности первого помощника. И вообще, если Сэм Клеменс скажет пару слов, король Иоанн — Иоанн Безземельный, Гнилой и Грязный Иоанн, распутный хряк из зловонного свинарника — даже не будет допущен на борт корабля. А он, Сэм Клеменс, поправив белую фуражку и сбив щелчком пылинку с белоснежной накидки, перегнется через перила высокого капитанского мостика, вытащит изо рта большую зеленую сигару и крикнет вахтенным матросам: «Эй, вы, неуклюжие увальни! Схватите покрепче этот смердящий мешок бессмертия и предательства! Сбросьте его с трапа! И меня не волнует, упадет ли он в Реку или на прибрежный песок!»
И вот уже принц Иоанн перелетает через ограждение палубы. Встав на четвереньки, он клянет всех на свете на своем англо-франко-нормандском языке… или пусть лучше на эсперанто. Но команда убирает сходни, звонят колокола, звучат свистки, и Сэм Клеменс, встав за спиной вахтенного у штурвала, отдает приказ отправляться в плавание.
И какое плавание! Вверх по Реке, возможно, на десять миллионов миль, а то и на все двадцать! Плавание на сорок лет или даже на сто! О, какой это будет пароход и какая Река! Такое плавание не снилось ни одному человеку, когда-либо жившему на Земле. Вверх по Реке, единственной в этом мире, на единственном настоящем корабле, с Сэмом Клеменсом в качестве La Sipestro — Капитана, которого близкие друзья называли бы просто La Estro — Босс.
Это будут мгновения счастья — лучшие минуты его жизни!
Одолев заводь тихого сна, сказочный пароход направился к середине Реки, чтобы помериться силой с течением в центре могучего русла. И когда тысячи людей на обоих берегах начали махать им руками, кричать от радости и плакать, провожая взглядом белый корабль, он, Капитан — Сэмюэль Ленгхорн Клеменс, известный под псевдонимом Марк Твен, — увидел широкоплечего человека, с длинными желтыми волосами, который напролом пробирался через толпу.
Тот был одет в юбку из нескольких полотенец, скрепленных магнитными застежками. На ногах виднелись сандалии, сделанные из кожи «речного дракона»; вокруг широкой мускулистой шеи вился шнурок со сверкавшими, как бриллианты, позвонками рогатой рыбы. Сжимая в руке деревянную рукоятку стального боевого топора, он осматривался по сторонам, будто искал кого-то и не мог найти. А потом его светло-голубые глаза остановились на Сэмюэле Клеменсе, и бородатое, с ястребиным носом лицо скривилось в усмешке.