Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы
Шрифт:
И тут же по стеклу шлема клацнул громадный раздвоенный клюв. Автоматическим движением, не рассуждая, Лейн тут же отшвырнул атаковавшую тварь в сторону — путаясь во множестве отчаянно дергающихся лапок, она покатилась по полу.
Землянин не стал за нее переживать. Хоть тварь весила и немного, она должна была обладать весьма прочной шкурой, чтобы выдерживать перепады давления между воздухом в трубе и сильным разрежением снаружи.
На случай повторного нападения Лейн даже приготовился к обороне — извлек из ножен на поясе стилет. Но двуногое создание мягко прикоснулось к его руке и неодобрительно покачало одной из своих голов.
Позже
Землянин также убедился позднее, что он счастливчик. Десятиножки явились в огород по неведомо как полученному сигналу, чтобы привести в порядок поврежденные Лейном грядки. Двуногое существо обычно никогда при этом их не сопровождало. Но на этот раз третий сигнал в течение трех дней подряд с одного участка все же заинтересовал, и оно решило полюбопытствовать.
Двуногое выключило фонарь и жестом пригласило Лейна следовать за собой. Переборов сомнения, землянин подчинился. Множество лепившихся к потолку небольших червеобразных тварей розового цвета тускло освещали туннель. Каждый червь плавно помахивал дюжиной конечностей-ресничек — этим, сообразил Лейн, и поддерживается в трубе постоянная циркуляция воздуха.
Слабый свет исходил от пары округлых отростков, пульсирующих по краям безгубого рта червей. Из самих ртов сочилась мерзкая на вид слизь, ее бесконечно длинные капли срывались в канавку посреди покатого пола. Вода в канавке была первой натуральной водой, которую Лейн встретил на Марсе. Унести далеко стекающую с потолка слизь поток не успевал — животное, лежавшее посреди канавки, жадно ее поглощало.
Когда глаза землянина приспособились к сумеречному освещению и он сумел разглядеть обитателя канавки в деталях, выяснилось, что деталей этих, собственно, и не было: тот был обтекаемой, точно торпеда, формы и начисто лишен каких-либо конечностей или органов. Одно отверстие в носу «торпеды» неустанно всасывало воду, другое — в корме — извергало.
Лейн мгновенно сообразил, что перед ним незамысловатая, но эффективная естественная ирригационная система. Вода с тающей в летнее время полярной шапки, попадая в этот трубопровод, отчасти силами гравитации, отчасти с помощью ряда живых насосов — как этот, лежащий в канаве перед глазами, — достигает экваториальных областей планеты.
Десятиножки проносились мимо Лейна по своим загадочным делам. Некоторые, однако, приостанавливались под висящими на потолке светляками — так Лейн назвал про себя светящихся червей, — поднимались на задние лапки и выстреливали трубочками языков прямо в окаймленные огненными шариками рты. Светляки, бешено работая конечностями-лепестками, сразу же начинали вытягиваться в длину и, свешиваясь с потолка, опускали навстречу свои безгубые рты. Там соединялись с клювами десятиножек в непродолжительном поцелуе, обмениваясь, видимо, какими-то веществами.
Двухголовый гид нетерпеливо тронул Лейна за руку, и они двинулись по трубе дальше. Вскоре оказались в секции, где из дыр в потолке свисали бледные корни растений, струясь вдоль округлых стен. Сплошная сетка побегов толщиной с нить, стремящихся к воде в канаве, устилала пол.
Десятиножки, сновавшие здесь, как и повсюду, то и дело отщипывали клювами от корней кусочки, быстро разжевывали и спешили предложить жвачку живым светильникам на потолке.
Спустя еще несколько минут монотонной прогулки по трубе двухголовый
Когда вход в боковой туннель остался далеко позади, гид Лейна заметно расслабился. А спустя еще десяток минут путешествия остановился и коснулся стены голой, без перчатки, конечностью. Землянин отметил, что рука и кисть у существа изящных очертаний, прямо как женские.
Участок стены беззвучно повернулся, и существо наклонилось, чтобы забраться в новый лаз, демонстрируя при этом Лейну через полупрозрачную оболочку костюма весьма женственные ягодицы. Вот тогда-то землянин и решил, что имеет дело с особью женского пола. Правда, бедра у существа при всей их округлости были недостаточно широки для порождения потомства, если подходить к делу с земными мерками.
Когда оба оказались внутри нового туннеля, люк за ними захлопнулся. Спутница Лейна фонарик включать на этот раз не стала — поодаль туннель ярко светился. И потолок, и стены здесь отличались от давешних, из серого вещества. И были не из утрамбованной почвы, как можно бы предположить. Гладкие на ощупь, словно стекло, и темные по цвету, они при изготовлении явно подвергались тепловой обработке.
Марсианка подождала Лейна, пока тот неуклюже протискивался в невысокое — меньше трех футов —очередное отверстие. Землянин очутился в большом помещении, где на минуту ослеп от яркого света. Когда глаза привыкли, Лейна заинтересовала его природа, источник. Но свет был как бы повсюду и нигде — тени от предметов в комнате отсутствовали.
Хозяйка помещения сняла шлем, стащила прозрачную оболочку и повесила все в стенной шкаф. Дверца шкафа автоматически распахнулась при ее приближении, когда отошла — опять закрылась.
Заметив, что гость продолжает неподвижно стоять, хозяйка жестами порекомендовала ему тоже избавиться от костюма. Хотя воздух в комнате мог оказаться непригодным для дыхания, альтернативы ему не имелось: баллон Лейна должен был вот-вот опустеть. К тому же очень уж хотелось верить, что здесь, внутри труб, кислорода достаточно. Это подтвердило бы сложившуюся у Лейна на ходу теорию относительно гигантских зонтиков. Он предполагал, что наверху, на поверхности планеты, листья получают солнечную энергию, а корневая система, поглощая из труб воду и двуокись углерода, выдыхаемую десятиножками, поставляет сюда взамен кислород и глюкозу.
Даже здесь, в весьма удаленном от трубы помещении, Лейн обнаружил пробившееся сквозь потолок корневище. Стаскивая с головы шлем и делая первый вдох в марсианской атмосфере, землянин стоял прямо под ним и, когда что-то мокрое шмякнулось на макушку, вздрогнул от неожиданности. Глянув наверх, Лейн увидел, что сквозь крупные поры корня сочится жидкость. Он утер волосы ладонью и поднес пальцы к губам. Жидкость была вязкой и сладковатой на вкус.
То, что в соке растения содержится сахар, подумал Лейн, это нормально. Но отчего сок течет так обильно — а с корня уже срывались очередные крупные капли — вот вопрос!