Миры Филипа Фармера. Том 5
Шрифт:
— Они сядут около открытого люка, — сказал Дункан. — И переговорят с ганками в квартире Ананды. Потом проверят все лестничные будки. Они ведь знают, что мы вылезли на крышу.
— Они зажгут тут свет, — сказала Сник. — Надо захватить аэромобиль. Это наш единственный шанс.
Дункан знал, о чем она думает. Если сейчас они с ней откроют дверь, их выдаст свет, который хлынет с лестницы. Ганки с воздуха увидят их и сообщат тем, что в квартире, послав их на лестничную клетку.
— Иди сюда, — сказал Дункан,
Она последовала за ним как раз вовремя, чтобы не попасть под лучи огромных прожекторов, которые внезапно зажглись вдоль всего четырехфутового ограждения крыши.
Дункан посмотрел на восток. Никаких огней, указывающих на приближение Мобилей с других башен, там пока не наблюдалось. Но Сник, выглянув за угол будки в сторону запада, сказала:
— Один летит. Приземлится через несколько минут, а то и раньше. — Через мгновение она добавила: — Сели быстрее, чем я думала. Один мобиль, около люка в ангар. Двое ганков.
Дункан посмотрел, как они выходят из своей машины, имеющей форму каноэ. Свет из полуоткрытого люка шел вверх — он послужит маяком для всех последующих Мобилей. Раздвижная крышка люка двигалась горизонтально, а под ней находился ангар, из которого они со Сник выбрались по лестнице. Через ангар можно было попасть в огромную квартиру деда, всемирного советника Ананды, настоящее имя которого — Гилберт Чинь Иммерман. Сейчас Иммерман и его помощник Каребара лежат в квартире без сознания — кроме них, там никого не осталось в живых.
Дункан и Сник не сумели выйти из квартиры через дверь. Этот путь им преградили ганки, бравшие дверь приступом. Теперь они скорей всего уже в ангаре. Надо что-то делать. Такая же мысль возникла у Сник.
— Теперь или никогда, — сказала она на ухо Дункану.
Свой протонный пистолет она держала в руке, луковичным дулом вверх.
— Ты иди с этой стороны, — мотнул головой Дункан, — а я с той.
Она направилась к юго-восточному углу будки, он — к северо-восточному. Он еще раз взглянул вверх, чтобы проверить, не приближается ли с запада второй мобиль.
Что же делать?
Как сказал некогда римлянин Сенека, «гладиатор вырабатывает свою стратегию на арене».
Откуда эта мысль? Определенно не от человека, известного под именем Дункан.
Он высунул голову из-за угла. Мобиль сел в шести футах от люка. Рядом стоял ганк в зеленой форме и зеленом шлеме. Верхушка другого шлема исчезла в проеме. Один ганк спускается по лестнице, чтобы выяснить положение дел, другой караулит — спиной к Дункану.
Дункан убрал голову и оглянулся. Сник шла к нему.
— Видела? — спросил он. Она кивнула. Когда она подошла, он сказал: — Надо попытаться снять этого, у люка — да так, чтобы напарник не заметил. Когда я скажу «пошли»…
Дункан осекся. Где-то совсем близко послышался мужской голос — он говорил тихо, хотя гораздо громче,
Сердце Дункана колотилось во мраке его тела, но он не паниковал. Он похлопал Сник по плечу. Она не обернулась — все ее внимание было поглощено тем, что за углом.
— Я зайду с другой стороны, — шепнул он. Она кивнула.
Он быстро отошел, держа оружие на изготовку. Хорошо, что у его коротких сапог были мягкие подошвы. Ганк у люка наклонился, упершись руками в колени — как видно, разговаривал со своим напарником внизу. Дункан надеялся, что это его отвлечет. Дойдя до угла, Дункан выглянул, чтобы осмотреть эту сторону будки. Теперь кроме мужского голоса слышался и женский.
Офицер у люка все так же смотрел вниз. Дункан быстро перебежал к другому углу, прислушался и выпрыгнул.
Сник выскочила из-за своего угла секундой раньше. Ганки стояли перед ней с поднятыми руками, дула их пистолетов смотрели вверх. Все произошло без слов — Дункан не слышал ничего, кроме громкого вздоха.
Сник тихо велела обоим перейти к глухой стене будки.
— А если вы что-то замышляете, — сказала она, — то у вас за спиной мой напарник.
— Это правда, — подтвердил Дункан, заставив их вздрогнуть.
Когда все они зашли за будку, Дункан отобрал у ганков оружие. Сник велела им стать лицом к стене, упершись в нее ладонями и расставив ноги. Они мрачно подчинились с искаженными яростью лицами.
Дункан и Сник говорили тихо, поскольку рации в шлемах у ганков скорее всего находились на связи с участком. С другой стороны, эти двое только что явно говорили друг с другом, а не по радио. Дункан сделал им знак молчать, прижав палец к губам, потом зашел им за спину и повернул тумблеры на шлемах, отключив связь.
Несмотря на прохладный воздух, ганки взмокли от пота. От них пахло страхом.
— Снимайте шлемы и форму, — тихо сказал им Дункан. — Раздевайтесь до белья.
— И быстро! — добавила Сник… — Иначе мы разденем ваши трупы!
Ганки поспешно повиновались. Они быстро разделись и стояли, сотрясаемые дрожью. Дункан держал их под прицелом, пока Сник облачалась в форму, снятую женщиной. Та была крупнее, но материал формы мог растягиваться или сжиматься в зависимости от размера владельца. Потом Сник взяла ганков под прицел, а Дункан заткнул пистолет мужчины себе за пояс. Оружие женщины он отдал Сник и стал надевать форму. Пока он это делал, Сник, поставив пистолет на парализующее действие, выстрелила обоим пленникам в затылок. Утолщенное дуло плюнуло фиолетовым лучом, и ганки упали — женщина стукнулась головой о крышу, а мужчина о стену будки. Когда они очнутся, примерно через полчаса, у них будет сильно болеть голова от лопнувших в мозгу сосудов.