Миры империума(сборник фантастических романов)
Шрифт:
— Ну, конечно, а что же еще? Но слушайте же, Адоранна, я не знаю, что случилось — может быть, какое-нибудь постгипнотическое состояние — но я уверен, если вы постараетесь, то вспомните. Ну, попытайтесь же, подумайте, представьте себе большой розовый каменный дворец, кучу рыцарей и придворных дам в нарядных платьях, ваши комнаты в западном крыле, отделанные розовым и золотым, с видом на сады, веселые компании…
— Помедленнее, милый.
Свайхильда вынула из-под прилавка бутылку, выбрала два относительно чистых стакана
— Твое здоровье, милый. Ты такой же псих, как пара танцующих белок, но уж больно складно у тебя получается, что верно, то верно.
Привычным движением кисти она опрокинула стаканчик. Лафайет отхлебнул из своего, поморщился от ожога, потом проглотил все сразу. Свайхильда с сочувствием смотрела на его попытки отдышаться.
— Думается мне, жизнь сейчас такая, что любой тюфячок, вроде тебя, может свихнуться. Кстати, ты откуда? Уж явно не из этих мест. Слишком уж странно ты одет.
— Дело в том, — начал Лафайет и остановился. — Дело в том… я и сам не знаю, как это объяснить, — закончил он беспомощным голосом.
Внезапно он в полной мере ощутил боль от царапин и нытье в своих непривычно долго работавших мускулах, необходимость хорошего обеда, горячей ванны и теплой постели.
Свайхильда потрепала его руку своей маленькой твердой ладошкой.
— Ну-ну, ни о чем не надо беспокоиться, все будет казаться тебе в другом свете, хоть я в этом и сомневаюсь, — добавила она опять своим резким деловым тоном.
Она снова налила себе стаканчик, осушила его и поставила на место, пристукнув ладонью.
— Ничего не будет лучше, пока это старый козел Родольфо сидит в герцогском кресле.
Лафайет налил полный стакан и проглотил его содержимое одним глотком, даже не заметив этого.
— Послушай, — с трудом выдохнул он. — Может быть, ты лучше расскажешь мне, что здесь происходит, я хочу сказать, я явно сейчас не в Артезии. И тем не менее, параллели очевидны. Ты и Алан, и общее расположение земли. Может быть, мне удастся уловить хоть что-нибудь знакомое, а там уж я постараюсь установить, что к чему.
Свайхильда рассеянно почесала себе бок.
— Что я могу тебе сказать? Раньше здесь было довольно приличное герцогство. Правда, мы не роскошествовали, но у нас было все, что надо, ты понимаешь, что я хочу сказать. Но если раньше было просто плохо, то последние несколько лет стало еще хуже: налоги, постановления, законы. Потом погиб урожай табака, затем какое-то грибковое заболевание погубило двухлетние запасы вина. Мы пили привозной ром, но потом и он кончился. С тех пор так и живем — на пиве и сосисках.
— Вот, кстати, я совсем забыл, — сказал Лафайет. — Сосиска — это звучит совсем неплохо.
— Милый, как ты, должно быть, голоден!
Свайхильда взяла тут же сковородку из-за двери, перетряхнула угли на жаровне, кинула на сковородку
— Расскажи мне побольше об этом герцоге Родольфо, — предложил Лафайет.
— Я видела этого ублюдка, только когда уходила из военных герцогских бараков в три часа ночи — просто навещала больного друга. Старый сводник прогуливался по своему саду, а так как было еще не так поздно, я перемахнула через забор и попыталась завязать с ним беседу. Не скажу, что мне нравится такой тип мужчин, но я подумала, что такое знакомство никогда не помешает.
Свайхильда бросила на Лафайета взгляд, который можно было бы назвать игривым, если бы он исходил от кого-нибудь другого.
— Но старый козел отказался наотрез, — закончила она, разбивая какое-то яйцо о ручку сковородки. — Он промямлил что-то насчет того, что я так молода и гожусь ему в племянницы, и крикнул своих легавых. Я спрашиваю тебя, какого еще хорошего управления государством можно ждать, если эта старая развалина уже ни на что не годится?
— Гм, — задумчиво сказал Лафайет. — Скажи мне, э-э, Свайхильда, как бы мне получить аудиенцию у этого герцога?
— И не пытайся, — посоветовала ему девушка. — Он славится тем, что скармливает своих гостей львам.
— Если кто-нибудь и знает, что здесь, в конце концов, происходит, — пробормотал Лафайет, — то это он. Видишь ли, я только сейчас сообразил, что Артезия никуда не исчезла, это я исчез.
Свайхильда посмотрела на него через плечо, поцокала языком и покачала головой.
— Ведь мужчина средних лет, в самом соку, и надо же, чтобы так, — сказала она.
— Средних лет? Мне еще и тридцати нет, — сказал Лафайет.
— Хотя должен признаться, что сегодня я чувствую себя столетним старцем. Все же надо составить план действий — это поможет.
Он понюхал хрустящее месиво, которое Свайхильда выложила на битую тарелку.
— Ты говоришь, это сосиска? — с сомнением спросил он, глядя на подношение.
— Я и говорю, что сосиска. Кушай на здоровье, мистер, я только этим и живу здесь.
— Послушай, почему бы тебе не называть меня Лафайет? — предложил он, осторожно пробуя месиво на тарелке. По виду оно напоминало крем для чистки сапог, но было абсолютно безвкусно — может, оно и к лучшему.
— Это слишком длинно. Как насчет Лэйфа?
— Лэйф — это что-то похоже на нижнее дамское белье, но без застежек, — запротестовал О'Лири.
— Послушай, Лэйф, — твердо сказала Свайхильда, кладя перед ним локоть на стол и одаривая взглядом, который явно говорил: хватит с меня глупостей. — Чем скорее ты выкинешь эту дурь из головы и начнешь соображать, что к чему, тем лучше. Если люди Родольфо ущучат, что ты иностранец, они из тебя сделают черепаху, прежде чем ты успеешь сказать "Хабеас корпус", и выбьют из тебя все твои тайны семихвостой плеткой.