Миры Империума
Шрифт:
А она молодец — не разволновалась и не растерялась.
— Да, пожалуйста,— ответил я.
С нетерпением я ждал, пока Барбра соединялась с Имперской разведкой и говорила с Манфредом. Она повесила на медный рычаг похожую на старинный почтовый рожок телефонную трубку и повернулась ко мне.
— Он не знает, Бриан. Пробовали установить, какова ее судьба, но ничего не добились.
Ясно как день: офицеры Империума по-прежнему не представляют себе, какой мощью обладает атомная бомба. Несомненно, эта штуковина осталась здесь, в Стокгольме ноль-ноль, и Бейл найдет ей применение.
Мне в голову пришла еще одна мысль.
— Когда прибывают монаршие особы? — спросил я.
— Они уже в столице, в Дроттнингхольме.
Сердце у меня в груди забилось сильнее. Бейл не упустит такую возможность. В городе три короля, и где-то спрятана атомная бомба. Он должен действовать. Одним махом он обезглавит Империум, а затем предпримет полномасштабную атаку. А сражаться против ядерного оружия бессмысленно.
— Позвоните Манфреду еще раз, Барбра. Скажите ему, что бомбу необходимо разыскать, и как можно быстрее. Королей срочно эвакуировать из города, а бал отменить.
Красавица поговорила по телефону и посмотрела на меня.
— Он покинул здание, Бриан. Может, попытаться соединиться с герром Герингом?
— Да.
Я дернулся поторопить ее, но она уже разговаривала с кем-то из офиса Геринга. Барбра оказалась смекалистой девушкой.
— Его тоже нет на месте. Может, кто-то еще... Мой мозг лихорадочно работал. Манфред или Герман прислушались бы к любым моим доводам, но их коллеги — другое дело. Отменить торжество, побеспокоить монарших особ, взбудоражить город — слишком серьезные меры, чтобы прибегать к ним только на основании расплывчатых предположений. Нужно срочно найти моих друзей. Или Бейла...
Имперская разведка провела положенные розыскные мероприятия, но ничего не обнаружила. Квартира инспектора оказалась пуста, как и его небольшой дом на окраине города. И детекторы Сети не засекали в последнее время неопознанных челноков.
Есть несколько вариантов. Первый — Бейл вернулся почти одновременно со мной, проскользнув сюда еще до того, как ситуация прояснилась и пока кто-то из его людей еще контролировал станции слежения. Второй вариант — изменник намерен прорвать кордон, завязать бой и тянуть время, чтобы под шумок взорвать бомбу. Или за него это сделает сообщник.
Почему-то я склонялся к первому варианту. Он больше соответствовал характеру инспектора, насколько я успел его разгадать,— этот план коварнее и не так опасен для него лично. Если я прав, Бейл уже где-то здесь, в Стокгольме, и ждет момента, чтобы поднять город на воздух.
И этот момент — прибытие императора.
— Барбра, когда прибывает император?
— Точно не знаю, Бриан. Может быть, вечером или после обеда.
Времени оставалось мало. Нужно что-то делать. Я вскочил с кровати и пошатнулся, но Барбра успела подать мне руку.
— Вы уверены, что удержитесь на ногах, Бриан?
— Уверен или нет, но надо идти. Я не могу отлеживаться здесь, Барбра. Может, что-нибудь придумаю, выбравшись отсюда. У вас есть машина?
Я схватился за пуговицы пижамы. Нужно найти
— Да, машина внизу, Бриан. Сядьте, я вам помогу. Она направилась к шкафу, а я опустился на кровать.
Похоже, в последнее время моим основным занятием является восстановление подорванных сил. Всего несколько дней назад мне уже пришлось пройти через подобное удовольствие, и вот опять. Барбра повернулась ко мне с коричневым мундиром в руках.
— Это все, что здесь есть, Бриан. Облачение диктатора, что было на вас, когда вы попали в больницу.
— Сойдет.
Не стесняясь перед девушкой, я скинул пижаму и натянул потрепанный мундир, а она не стушевалась и помогла мне одеться. Мы вышли из палаты, я старался переставлять ноги как можно быстрее. Попавшаяся нам навстречу медсестра вытаращилась на меня, но остановить не посмела. У меня уже начиналось головокружение и одышка.
Выручил лифт. Я плюхнулся на стул, голова шла кругом. Помассировал грудь — она еще болела после уроков Красавчика Джо.
В кармане я нащупал что-то упругое и сразу живо вспомнил, как Гастон передал мне карточку, когда мы прятались с ним в темноте на задворках того дома под Алжиром. Здоровяк утверждал, будто на ней указан адрес штаба Большого Босса. Я выхватил карточку и прищурился на нее при тусклом свете лампы. Кабина лифта остановилась.
«Тегелуддсваген 71» — было написано на картонке выцветшим карандашом. Когда Гастон отдал мне карточку, я не придал ей значения, поскольку рассчитывал обнаружить что-нибудь более полезное. А сейчас эта мелочь могла послужить спасению империи.
— Что это, Бриан? — спросила Барбра. — Ты что-то нашел?
— Не знаю. Может, это тупик, а может, и нет.— Я протянул ей карточку.— Вы знаете, где это?
Она прочла адрес.
— По-моему, да. Это недалеко от доков, в районе пакгаузов.
— Едем.
Мы миновали окошко регистратуры и направились к боковому выходу в конце коридора. Получалось долго и в обход, но я старался преодолеть головокружение. Возле самых дверей пришлось остановиться и передохнуть, после чего я вышел на тротуар и присел на каменную скамью под липой. В ту же минуту Барбра выехала из-за угла в красном кабриолете с низкой подвеской. Я забрался в машину, и мы стремглав рванули на запад.
На улицах имперского Стокгольма машин не много. Обладание автомобилем не превратилось здесь в общенациональную манию или признак касты. Мы приступом взяли мост и полетели по Кунгсгатан, подрезали огромный зеленый лимузин под мостом и свернули через Стуреплан к Хумлегорден. Засвистел бравый полицейский, возмущенно зазвенел трамвай, но мы снова набирали скорость.
Целых четыре дня я провалялся в постели, а где-то поджидала своего часа бомба. Теперь же время на исходе, и я вынужден сломя голову нестись наугад. Если бы удалось связаться с Манфредом или Германом и выяснить точное время прибытия императора, мы могли бы составить план действий и подготовить чрезвычайные меры. Но сейчас оставалось только это — сумасшедшая гонка и отчаянная надежда на то, что мы идем по верному следу и еще не слишком поздно.