Миры Клиффорда Саймака. Книга 12
Шрифт:
— Как ужасно, — прошептала поэтесса.
— Вы, по-моему, хотите сказать, — ответил генерал, — что война ужасна?
— Разве это не так?
— Война — естественная человеческая функция. Человеческой расе присущи агрессивность и тяга к соревнованию. Будь это не так, не было бы стольких войн.
— Но ведь люди страдают. Мучаются. А несбывшиеся надежды?
— К настоящему времени войны по большей части стали игрой, — пояснил генерал. — Именно так смотрели на войну примитивные
— Используя роботов, — заметил Юргенс.
— Мы не называем их роботами.
— Может быть, и нет. Механические приспособления. Инструменты, которые, однако, имеют собственное «я» и способность думать.
— Это верно. Они прекрасно сделаны и великолепно обучены. Они помогают нам не только сражаться, но и планировать операции. Мой штаб состоит почти исключительно из них. Во многих случаях даже моя хватка уступает их видению оперативной ситуации.
— И поле боя после сражения усеяно «механическими приспособлениями»?
— Конечно. Мы потом ремонтируем те, которые поддаются восстановлению.
— После ремонта вы снова отправляете их сражаться?
— Ну естественно. Война требует рачительного использования ресурсов.
— Генерал, — сказал Юргенс, — я не думаю, чтобы мне понравилось в вашем мире.
— А что собой представляет ваш мир? Если вам не нравится мой, расскажите нам о своем.
— Наш мир исполнен доброты и покоя. Мы испытываем сострадание к своим людям.
— Это звучит тошнотворно, — сказал генерал. — Своимлюдям?
— В нашем мире людей осталось мало. Мы заботимся о них.
— Как это ни противно всем моим убеждениям, — заговорил пастор, — я вынужден прийти к заключению, что Эдвард Лэнсинг может быть прав. Похоже, мы все действительно пришли из разных миров. Циничный мир, рассматривающий войну просто как игру…
— Это не простая игра, — прервал его генерал, — иногда она бывает весьма сложной.
— Циничный мир, рассматривающий войну как сложную игру, — продолжал пастор. — Мир поэтов и поэтесс, музыки и академий. Мир, в котором роботы по доброте своей заботятся о людях. И ваш мир, милая леди, в котором женщина может оказаться инженером.
— А что же в этом плохого? — спросила Мэри.
— Женщинам не следует быть инженерами. Они должны быть верными женами, экономными хозяйками и хорошими воспитательницами детей. Это естественная
— В моем мире женщины — не только инженеры. Они становятся физиками, врачами, химиками, философами, палеонтологами, геологами, членами правлений корпораций, президентами престижных компаний, юристами и законодателями, главами агентств. Список может быть продолжен без конца.
Из кухни появился деловитый хозяин.
— Освободите стол, — сказал он, — освободите стол для ужина. Надеюсь, он вам понравится.
Глава 7
Весьма вкусный и сытный ужин закончился. Отодвинув стол, собравшиеся расположились у камина, от которого исходило приятное тепло. Позади них, в дальнем углу комнаты, игроки в карты по-прежнему были увлечены игрой.
Лэнсинг кивнул в их сторону.
— А как же они? Они не присоединились к нам, когда мы ужинали.
Хозяин сделал осуждающий жест.
— Они не желают прерывать игру. Я подал им бутерброды, и они съели их, не отрываясь от карт. Они не поднимутся из-за стола до рассвета. Немного прикорнув, они совершают молитву, завтракают и снова садятся за карты.
— Кому же они молятся? — спросила Мэри. — Богам удачи, наверное.
Хозяин помотал головой.
— Не знаю. Я никогда не подслушиваю.
— Вы кажетесь мне удивительно нелюбознательным человеком, — сказал пастор. — О чем бы ни зашла речь, вы обнаруживаете поистине поразительное неведение. Вы не знаете, что это за страна. Вы не знаете, как мы оказались здесь и что нас ожидает.
— Я говорю вам правду, — ответил хозяин. — Я действительно не знаю и никогда этим не интересовался.
— И не у кого было спросить?
— Думаю, что так оно и есть.
— Выходит, нас согнали сюда без всякой информации и инструкций, — сказала Мэри. — Но этот кто-то или некая сила должны же были иметь какую-то цель. Неужели ни малейшего представления?..
— Абсолютно никакого, миледи. Я могу сказать вам одно — другие группы, появлявшиеся здесь, отправлялись обычно по древней дороге на поиски того, что лежит за горизонтом.
— Так здесь были и другие группы?
— О да. Очень много. Но проходит много времени прежде чем одна сменит другую.
— А они возвращаются?
— Редко. Разве что отставшие от группы.
— И что же происходит с теми, кто отстал?
— Этого я не знаю. На зиму я закрываю гостиницу.
— Эта древняя дорога, о которой вы упомянули, — вмешался генерал, — вы не могли бы рассказать о ней побольше? Куда она ведет, куда по ней можно добраться?
— До меня доходили только слухи. Мне приходилось слышать о городе и о кубе.