Миры Клиффорда Саймака. Книга 3
Шрифт:
— Ишь ты, хвастунишка! — закричал в ответ дядюшка Эндрюс. — Ну и хвастунишка!
Вдруг я увидел Нэнси, она стояла у калитки и смотрела, и лицо у нее было такое… совсем как в детстве, когда мне приходилось вот так же драться с Хайрамом. Ей было противно. Она терпеть не могла драки, она считала, что драться — грубо и пошло.
Дверь моего дома распахнулась, с крыльца сбежал Джералд Шервуд. Подбежал и схватил меня за руку.
— Идем скорей! Звонит сенатор. Он ждет тебя на шоссе.
Глава 18
По
Я шел к людям, которые ждали меня на дороге, и чувствовал себя дурак дураком. Ну и вид же у меня, должно быть, — как у нечестивейшего грешника в аду! Рубашка изодрана, левая щека горит, точно ее надраили наждачной бумагой. Правая рука разбита о Хайрамовы зубы, левый глаз, чувствую, заплывает — будет изрядный синяк.
По ту сторону незримого барьера по-прежнему тянулся вал вывороченной с корнем растительности, его расчистили только рядом с шоссе, на два-три десятка шагов вправо и влево.
Я подошел ближе и узнал сенатора Гиббса. Раньше я его никогда не встречал, но видел портреты в газетах. Крепкий, коренастый, совсем седой и всегда без шляпы. Сейчас на нем был двубортный пиджак и ярко-синий галстук в горошек.
С ним был какой-то военный, на погонах — звезды. Третий — маленький, щуплый, волосы точно лакированные, черствая, непроницаемая физиономия. Четвертый тоже невелик ростом, но пухлый, круглолицый и синеглазый — никогда еще я не видал таких ярких синих глаз.
Я подошел к ним фута на три и ощутил легкое сопротивление: впереди был барьер. Тогда я отступил на шаг и посмотрел на сенатора.
— Вы, наверно, сенатор Гиббс, — сказал я. — Меня зовут Брэдшоу Картер. Вам про меня говорил Шервуд.
— Рад с вами познакомиться, мистер Картер, — сказал сенатор. — Я думал, Джералд тоже придет с вами.
— Я его звал, но он решил, что ему не следует идти, — объяснил я. — Они там поспорили. Мэр хотел назначить комиссию для встречи с вами, а Шервуд никак не соглашался.
Сенатор кивнул:
— Понимаю. Значит, мы будем говорить только с вами.
— Если вы хотите вызвать еще кого-нибудь…
— Нет-нет, зачем же! Ведь всеми сведениями располагаете именно вы?
— Да, я.
— Прошу извинить, я вас представлю. Мистер Картер — генерал Уолтер Биллингс.
— Здравствуйте, генерал, — сказал я. Странное чувство: знакомиться с человеком, не подавая руки.
— А это Артур Ньюком, — продолжал сенатор.
Человек с черствым, непроницаемым лицом холодно улыбнулся. Такой — будьте уверены! — никаких шуток не потерпит.
— Мистер Ньюком — представитель государственного департамента, — пояснил сенатор. — А это доктор Роджер Дэйвенпорт, биолог и притом весьма знаменитый.
— Доброе утро, молодой человек, — сказал Дэйвенпорт. — Простите за нескромный вопрос — что это с вами приключилось?
Я улыбнулся ему, толстяк сразу пришелся мне по душе.
— Так, малость не сошлись во взглядах с одним земляком.
— Могу себе представить, какое в городе волнение, — сказал Биллингс. — Пожалуй, скоро трудно станет поддерживать закон и порядок.
— Боюсь, что вы правы, сэр, — сказал я.
— Ваш рассказ потребует времени? — спросил сенатор.
— Да, некоторое время понадобится.
— Где-то там были стулья, — произнес генерал Биллингс. — Сержант, где там…
Не успел он договорить, как сержант и двое солдат, стоявшие у обочины, подошли со складными стульями.
— Ловите! — сказал мне сержант и кинул стул сквозь барьер.
Я поймал стул на лету. Пока я его расставил и сел, четверо по ту сторону барьера тоже уселись.
Прямо сумасшедший дом какой-то: сидят пять человек посреди шоссе на шатких походных стульчиках!
— Что ж, — сказал сенатор, — я думаю, можно приступить к делу. Какой порядок вы предлагаете, генерал?
Генерал закинул ногу на ногу и уселся поплотнее. С минуту он раздумывал.
— Этот человек должен нам сообщить какие-то сведения, — сказал он наконец. — Так отчего бы нам тут же, на месте, его не выслушать?
— Ну, разумеется, — сказал Ньюком. — Послушаем, что он скажет. Но знаете ли, сенатор…
— Да-да, — поспешно прервал Гиббс, — я понимаю, обстановка не совсем обычная. Впервые мне приходится заседать под открытым небом, но…
— По-видимому, другого выхода у нас нет, — заметил генерал.
— Это довольно долгая история, — предупредил я. — И кое-что может показаться невероятным.
— Так ведь и это невероятно, — сказал сенатор Гиббс. — Этот, как вы его называете, барьер.
— И, как видно, вы — единственный человек, которому что-то известно, — прибавил Дэйвенпорт.
— Итак, приступим, — заключил сенатор Гиббс.
И я стал рассказывать свою повесть во второй раз. Я не торопился, говорил обстоятельно обо всем, что видел, стараясь не упустить ни одной мелочи. Меня не прерывали. Раза два я умолкал на минуту — может, о чем-нибудь спросят? — но в первый раз Дэйвенпорт просто кивнул: продолжай, мол, а потом все четверо только молча ждали, чтобы я опять заговорил.