Миры Клиффорда Саймака. Книга 6
Шрифт:
— О Боже! — пробормотал Корнуолл. — Не иначе как он спятил. Интересно, в каком-таком предании говорится о блистающем клинке? Ладно, ладно, я уберу его. — Он вложил меч в ножны. — Пошли. Забирайте свою наживку. Все проголодались.
— Хорошо, мы поймать другой дичь, — откликнулся Кривой Медведь, — не то есть почти нечего. Мы кормить вас медведь, олень, лось. Мы и вы вместе.
— Вот и здорово, — воскликнул Корнуолл, обнимая его за плечи. — Мы наедимся до отвала, будем уплетать за обе щеки и делиться друг с другом.
—
— Вы упоминали о еде? — поинтересовался Джонс. — Взгляните-ка на тот склон. Этот сукин сын учует запах еды за миллион миль.
По склону холма спускался, постукивая палкой по камням, облаченный в лохмотья Сплетник. На плече его восседал и оглашал ругательствами окрестности все тот же ворон. Впрочем, Корнуоллу показалось, что со времени их последней встречи птице как следует досталось от моли. За Сплетником семенила, прихрамывая, его собачка, вся белая, за исключением черных пятен вокруг глаз.
Глава 35
Старик явно не отличался крепким здоровьем. Из двух глаз у него оставался один, от пустой глазницы тянулся через все лицо шрам. Старик притронулся к глазнице пальцем, потом провел им вдоль шрама. На руке у него наличествовали только большой и указательный пальцы: три других отсутствовали.
— Нос к носу, — сказал он, уставившись на Корнуолла единственным глазом. — Он и я. Старый медведь, злобный, почти как моя. Я уйти, а он лежать. Он разодрать меня, но я уйти. Мы съесть его. Притащить домой, приготовить и съесть. Мясо жесткий, жевать трудно, но вкусно. Вкуснее не едал. — Он хихикнул. — Теперь не то. — Он указал на свой рот. — Зубы выпасть. Ты знаешь, почему они выпасть?
— Нет, — ответил Корнуолл.
— Я болеть, — продолжал Старик. — Ноги не гнуться. Рука одна, глаз один. Но они, — сказал он, подразумевая остальных Древних, что сидели на корточках позади него и с обоих боков, — они не сметь трогать меня. Они знать, я хитрый и злой. Я всегда быть хитрый и злой. Если бы я не быть хитрый и злой, то не прожить так долго. Я слышать ты бог и нести блистающий клинок?
— Насчет клинка верно, — отозвался Корнуолл, — а вот насчет бога… Спроси Кривого Медведя.
— Кривой Медведь много болтать, — пренебрежительно фыркнул Старик и ткнул Медведя локтем под ребра. — Моя прав, Кривой Медведь?
— Ты тоже болтать, — буркнул тот. — Больше любой из нас. Твой рот не закрываться.
— Он метить на мое место, — сказал Старик. — Но зря. Я задушить его одна рука, сдавить его шея, и он умереть. Хороший рука, не больной. Я схватить его хороший рука. — Он снова захихикал.
— Ты хвалиться, — возразил Кривой Медведь, — но кто-то тебе помогать. Один ты даже не встать.
— Я убивать тебя сидя, — заявил Старик.
— Что они там лопочут? —
— Старик похваляется своим могуществом, — ответил Корнуолл.
На скалистом уступе, что выдавался из-под нависшего утеса, горели три огромных костра, на которых, положенное на плетенки из свежесрубленных, зеленых веток, жарилось мясо. Вокруг костров суетились женщины, по пещере сновали и путались под ногами дети и собаки, причем последние ухитрялись одновременно избегать пинков и не сводить глаз с мяса. Енот, притаившийся между Хэлом и Мэри, высунул было голову, чтобы осмотреться. Мэри легонько щелкнула его по носу.
— Сиди смирно, — велела она. — Ишь герой выискался.
— А лихо он с ними разобрался, — усмехнулся Хэл. — Они его так ни разу и не укусили. Пусти его, пускай порезвится.
— Нет уж, — не согласилась Мэри. — Чего ради? Он поквитался с теми, кто набросился на него, и хватит.
— Не пора мне отдать ему топорик? — осведомился Джиб, мотнув головой в сторону Старика.
— Обожди, — посоветовал Джонс. — Глядишь, он сам вспомнит. Кривой Медведь наверняка рассказал ему про подарок. Однако у них существует протокол, и, похоже, очень суровый. Вождь не должен выказывать нетерпения. Он обязан сохранять достоинство.
— Вы ходить далеко, — говорил между тем Старик. — Вы прийти из неведомая земля. Вы пересечь Выжженная Равнина. Вы сбежать от адские псы. Но как вы пройти мимо замок Зверь Хаоса?
— Не мы сбегали от адских псов, а они от нас, — сказал Корнуолл. — В замке мы останавливались, от него осталась груда развалин. А Зверь Хаоса мертв.
— Вы быть боги, — убежденно заявил Старик, поднося ко рту руки и, видимо, выражая таким образом свое изумление. — А этот с вами, кто не человек и идти на три ноги не как человек…
— Он заколдованный, — отозвался Корнуолл, — как мой меч.
— А рог у самка? Он заколдованный? Он быть рог единорога, да?
— Вам известно об единорогах? Они уцелели?
— Место Знаний. Единороги быть в Место Знаний, — Старик махнул рукой куда-то во мрак пещеры. — За долина. Люди туда не ходить. Ее стеречь Те-Кто-Размышляет-На-Горе.
— Он упомянул о каком-то Месте Знаний, — сообщил Корнуолл Джонсу. — Скорее всего, имеется в виду университет. Путь к нему лежит через долину, которую охраняют Те-Кто-Размышляет-На-Горе. Заметьте, не Тот, а Те.
— Разумеется, ему лучше знать, — кивнул Джонс. — Очевидно, некий переводчик походя заменил множественное число единственным. Что касается долины, нас привели сюда именно по ней. Я проезжал тут, и знаю дорогу.
— Вы не видели Тех?
— Ни единого, — ответил Джонс. — Впрочем, я ехал на мопеде, а от него, если помните, много шума. Может, они испугались и попрятались. К тому же я ехал не в том направлении, не в университет, а из него. Кстати, я хотел вас кое о чем спросить. Этот ваш робот…