Миры Клиффорда Саймака. Книга 8
Шрифт:
Аллен умолк и оглядел всех по очереди. Потом заговорил снова:
— Вот такие дела. Звучит совершенно безумно. И мне все время кажется, что это безумие. Мы говорим, чужаки. Это все совершенно нам чуждо. Но мне вот что спать не дает по ночам: если они настолько чужды нам в плане физическом — что в плане ментальном? Есть ли надежда, что мы сможем когда-нибудь понять их? Есть ли надежда, что они смогут когда-нибудь понять нас?
— Быть может, интеллектуальный разрыв не так велик, как физический, — сказал Портер. — Похоже, что они уже немало успели понять. Они каким-то образом
— Надеюсь, что вы правы, — сказал Аллен. — Очень надеюсь. — Он обратился к президенту: — Через пару недель мы, вероятно, будем знать больше. Может выясниться, что некоторые из наших сегодняшних представлений неверны. Может быть, нам придется изменить некоторые предположения. Может быть, мы натолкнемся на какие-то новые важные данные. Все, что нам известно сегодня, я вам в общих чертах изложил. Конечно, тут еще можно было распространяться до бесконечности, но вряд ли это имеет смысл. — Он поднялся с кресла. Потом, чуть поколебавшись, сказал: — Есть еще одно дело. Вероятно, не особо важное, но интересное. Помогает понять пришельцев. Вы, конечно, слышали о «сто первом». Президент кивнул.
— Самый первый, кто приземлился в Лоун-Пайне. Кажется, сейчас он в Айове.
— Совершенно верно, — подтвердил Аллен. — Стережет поле, которое фермер только что вспахал. Фермер утверждает, что пришелец летал над полем взад-вперед, словно что-то сеял. Если кто-нибудь приближается, пришелец его отгоняет. Однако одному из наших наблюдателей удалось пробраться на поле, и его не прогнали. Он обнаружил, что пришелец посадил семена сосны. Раньше он удивлялся, что в отходах, которые выбрасывают пришельцы, проглотив дерево, практически не было семян. Теперь мы знаем почему. Пришельцы отделяют семена и намерены их высаживать.
— Вырастить сосны, с самого начала… — сказал президент. — Это много времени займет. «Сто первый» надолго выйдет из игры, если будет охранять свои посадки.
— Может быть, и нет, — возразил Аллен. — Наш наблюдатель обнаружил, что некоторые семена уже проросли. Специалисты-лесники говорят, что так быстро это произойти не могло. Мы полагаем, что «сто первый» каким-то образом обработал семена, чтобы ускорить процесс прорастания, а может быть, и последующего роста.
— Это ставит перед нами новую проблему, — сказал Уайтсайд. — Сотни, может быть, тысячи пришельцев начнут захватывать поля, засевать их и сгонять законных владельцев. Фермеры этого не потерпят.
— Вы знаете, — сказал президент, — поначалу у меня пришельцы вызывали какую-то тошноту, вроде морской болезни. Наверное, отчасти, а может быть, и целиком это потому, что я, по сути, сугубо политическое животное. Так устроен. Все мои нервные окончания функционируют политически. Я вздрагиваю при каждой угрозе. Я и сейчас чувствую, что стоит мне допустить какую-нибудь ошибку — и история с пришельцами политически меня убьет. Но чем дальше — тем больше мне кажется, что мы с ними, с пришельцами, можем ужиться. Кажется, что они мыслят, как мы.
Если бы только нам удалось войти в контакт с ними, я уверен,
— Вы хотели что-то сказать, — заметил президент.
— Верно, — согласился Аллен. — Но я подумал, стоит ли, однако не нашел причин, почему бы не стоило. Быть может, это и несущественно, но меня заинтриговало. Вы помните, что первый пришелец, опустившись в Лоун-Пайне, сел на машину и раздавил ее?
— Помню. Слава Богу, в машине никого не было. Мы думали, что стало с хозяином, почему он, или она, не объявился?
— Совершенно верно, — подтвердил Аллен. — Если помните, мы забрали машину.
— И это помню, — сказал президент.
— Ну так теперь мы знаем хозяина. По номерному знаку. Хозяин машины — молодой человек, студент лесоустроительного факультета Миннесотского университета. Его зовут Джерри Конклин. Через несколько дней после инцидента он снова появился в Миннесоте. Насколько нам известно, он никому не сказал о потере машины. Он даже заявления не подал в страховую компанию. Какое-то время он вел себя обычно, насколько нам известно, но теперь, когда мы узнали о нем, он исчез. ФБР его разыскивает.
— Что вы надеетесь узнать, когда найдете его? — спросил Уайтсайд.
— Понятия не имею. Но согласитесь, его реакция кажется несколько странной. Должна быть какая-то причина, почему он ничего не сказал. И странно, что он не заполнил страховое заявление. Он даже не поинтересовался, кто забрал его машину. Я не могу избавиться от ощущения, что он может знать нечто такое, что было бы нам полезно.
— Когда найдете его, — сказал президент, — а я не сомневаюсь, что найдете, — вы с ним полегче. По-моему, то, что он не хотел рассказывать, — не преступление.
Глава 41
Миннеаполис
Телефон разрывался. Не успев закрыть за собой дверь квартиры, Кэти с порога бросилась к нему.
— Джерри, это ты? Ты где? Ты так взволнован — или расстроен… Что с тобой? В чем дело?
— Я ищу тебя уже сто лет! — сказал Джерри. — Домой звонил, на работу звонил… В редакции мне сказали, что ты в Лоун-Пайне, я давай туда звонить, там говорят, что уже уехала…
— Я только что вернулась. Прямо сейчас из аэропорта. Ты в городе? Тебя плохо слышно, и какой-то шум на линии.
— Я в Айове. В местечке под названием «Дикс-Лэндинг». Это на Миссисипи, напротив так называемых Уиннишикских долин. Слыхала когда-нибудь?
— Дикс-Лэндинг точно не слыхала. Уиннишик — вроде когда-то попадалось на слух, кто-то говорил. Но что ты там…
— Кэти, я был на той ферме в Айове. Я разговаривал со «сто первым». Он снова меня забирал внутрь…
— Она тебя запомнила?
— Наверное. Мы по-настоящему не разговаривали. Но он мне сказал. Показал. И у меня было впечатление, что это важно. Но для кого важно — для нас или для «сто первого» и остальных пришельцев — тут я не уверен, не знаю.