Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)
Шрифт:
машины сменились мягкой качкой. Вездеход мчался по широкой песчаной колее,
пробитой в густом лиственном лесу.
- Мы уже приехали? - нелепо поинтересовался он, любуясь солнечными
лучиками, прыгающими меж ветвей.
- Почти, - пробурчал Ингр.
Андрей уселся поудобнее и предался мечтам о скором ужине. Впрочем, до
ужина было еще далеко...
Дорога пошла под уклон, и вскоре "Пес" выскочил из леса. Впереди
расстилались уходящие вниз
над которыми закручивались на ветерке тонкие струйки дыма. Ингр резко
затормозил и вопросительно поглядел на Касси. Губы девушки превратились в
тонкую упрямую нитку.
- Встанем вон там, - скомандовала она, указывая на небольшую рощицу
километром ниже.
Ингр согласно кивнул и включил передачу. Вездеход медленно прополз по
полю, въехал под деревья и остановился. Андрей прислушался: ему показалось,
что ветер донес до его ушей чей-то протяжный крик.
- Пойдемте все, - решила Касси.
– Халеф, не забудь автомат.
Бен Ледда незаметно поморщился и спрятал под одежду свой бесценный
сверток.
С парой пулеметов, автоматом и бластером Андрея можно было не бояться
напороться на отряд мятежников: лес был рядом, и преследователи не решились
бы соваться в него на ночь глядя. Касси шла в авангарде; две минуты спустя
маленький отряд вышел из рощи, и Андрей увидел перед собой большой, дворов
на десять, хутор. Укрытые колючим кустарником, они смотрели на полусожженные
постройки, среди которых не было видно ни одного человека. Халеф бормотал
слова молитвы.
- Они были здесь утром, - проронил наконец Ингр.
Касси молча кивнула и поднялась на ноги.
Много позже, вспоминая тот вечер, Огоновский думал, что пережил одно из
самых сильных потрясений в своей жизни, потому что ужас, пережитый им,
посеял в его душе незнакомое ему ожесточение, он словно высох изнутри,
неожиданно поняв, что борьба внешняя всегда является лишь отражением
внутренней - и если человек готов бороться с самим собой, он станет бороться
и с тем, что происходит вне его. Это было внове; наверное, множество
поступков, совершенных им через годы, имели базой именно это яркое и
одновременно темное потрясение.
Повинуясь нетерпеливым жестам Касси, они вошли в хутор. Первое, что
попалось на глаза Андрею, - это старик, лежащий в луже подсохшей крови с
короткоствольным ружьем в руке. Рядом с ним в песок были вдавлены три
потемневшие от старости гильзы. Калитка за его спиной была сорвана с петель
и прострелена множеством
дома. Огоновский хотел войти вовнутрь, но негромкий оклик Касси заставил его
двигаться дальше. Они прошли по улочке, образованной добротными заборами из
неровных каменных глыб, и оказались перед воротами большого дома,
выстроенного из того же материала. Правая створка ворот висела на одной
петле и была закопчена, будто под ней разорвалась граната. Ингр осторожно
приоткрыл ее и ступил на залитый кровью песок широкого двора. Андрей слышал,
как корчится за спиной Халеф, из горла которого вдруг хлынула рвота, и
судорожно сжимал пальцами рукоять своего бластера.
Трупов здесь было много - наверное, десятка полтора. Молодые мужчины,
застывшие среди темных озер собственной крови, женщины, наверняка
изнасилованные, со вспоротыми животами, но самое страшное - трое детей,
привязанные к перилам широкой каменной лестницы, что вела к изрубленным
пулями дверям трехэтажного дома.
С них содрали кожу: живьем.
За годы, проведенные на слабо затронутом цивилизацией Оксдэме, Андрей
видел всякое. Видел бессмысленные ссоры, которые заканчивались
перестрелками, видел налеты бесшабашных лесных удальцов, видел даже то, что
осталось после "усмирения" силами особого, специально выдрессированного
десантного легиона - но такого он не видел никогда.
Он смотрел на залитый кровью двор и пытался ответить на вопрос, который
сменил собой первый шок от увиденного: где, в каких глубинах ада блуждали
души тех, кто сделал это. Да, говорил он себе, это делали люди. Всего лишь
люди, почему-то научившиеся находить удовольствие в причинении неслыханных
страданий таким же, как они, - таким же живым и способным испытывать боль. В
этот миг Огоновскому почудилось, что он ощущает тяжелый запах крови и
смерти, пропитавший мирную усадьбу.
- Ты спрашивал меня, что такое дьявол, - медленно произнес он, глядя на
Ингра, - так смотри. Дьявол - это то, что живет внутри нас, и его антитеза -
всего лишь способность противостоять...
- Это из-за зеленого дыма, - тихо ответил ему Ингр.
– Наглотавшись дыма,
человек превращается в демона.
- Нет!
– выкрикнул Андрей.
– Дым тут ни при чем. Вся моя мораль, весь
этический опыт моей цивилизации построены на противопоставлении того, что мы
привыкли считать добром, и вот этим злом, которое почти всегда абсолютно.