Миры неведомые
Шрифт:
– Ну, теперь уже не страшно, - засмеялся в темноте Владимир.
– Не страшно? Не говорите.
– Чего же опасаться теперь?
– опять заговорил Владимир.
– Горючее найдено, ракета стоит готовая к полету, а мы все живые и невредимые, находимся рядом.
– Вот только Михаила Андреевича нет, - сказала Наташа.
– Да, - протянул Сандомирский, - жаль беднягу. Не повезло. А ведь какая жизнь перед ним раскрывалась! Огромной учености был человек.
– Большой ученый!
– добавил академик.
– А все-таки чего же нам теперь опасаться, Виктор Петрович?
–
– Вы же геолог, Наталья Васильевна, и лучше всех знаете, какие чудовищные силы таятся в недрах этой планеты. Даже у нас порой все рассыпается в прах под ударами слепых стихий. А здесь? Мир только формируется. Еще не остыла вода в морях…
– Это верно, Виктор Петрович, - согласилась Наташа.
– А радиоактивные вещества!
– продолжал академик.
– Венера получила их во много раз больше, чем Земля… Трагическая смерть Михаила Андреевича - как бы грозное предупреждение…
– Вы, Виктор Петрович, сегодня настроены крайне пессимистически, - заметила Наташа.
– Это не так. Теперь все сделано, чтобы покинуть Венеру, но мой долг самого старого среди вас напомнить, что в последние дни нужно быть особенно осторожными.
– С этим я согласна.
– Ну, вот и договорились. Спокойной ночи, Наталья Васильевна!
– Спокойной ночи! Мы тоже идем спать.
Действительность скоро подтвердила опасения начальника экспедиции.
Когда все мирно спали, кроме Красницкого, который нес вахту в эту ночь, и стрелки показывали два часа, послышались глухие подземные удары. Как и в прошлый раз, люди проснулись и кинулись в рубку.
– Кажется, новый вулкан!
– встретил их Красницкий.
В самом деле, на темно-синем ночном небе, уже начинавшем приобретать предрассветный фиолетовый оттенок, вставало багровое зарево.
– Конус вулкана скрыт в облаках, - продолжал Иван Платонович.
– Сквозь тучи видны только отблески.
– Ну конечно, - согласился академик, - отражение пламени. Представляете теперь, друзья, какие колоссальные силы приведены в действие, если раскаленная лава поднимается на такую высоту.
– Да, - покачал головой Сандомирский.
– Тучи плывут километров на семь или восемь в высоту, а мы видим пламя за дождевыми облаками. Думаю, что конус вулкана не ниже 10 километров.
– Смотрите! Лава полилась!
– Владимир раньше других рассмотрел вдали потоки лавы.
– Верно!
– подтвердил Сандомирский.
– Этого только не хватало!
– Да, что-то вроде последнего дня Помпеи. Обмениваясь такими репликами, астронавты с тревогой смотрели на страшное зрелище. Огненное пятно быстро увеличивалось в размерах. Где-то очень далеко, из-под нижнего края туч, показалось яркое сияние, озарившее местность багровым светом. Теперь не было никакого сомнения, что поток лавы уже катился вниз по склону, в ту сторону, где находилась стоянка.
– Этот фейерверк мне не нравится, - сказал Сандомирский.
– А может случиться, что лава доберется до нас?
– спросила Наташа.
– Между вулканом и нами поднимается еще один хребет, - ответил за Сандомирского академик.
– Видите горы на освещенном
На всякий случай проделали все, что полагается в случае тревоги. Все хорошо знали свои обязанности. Когда нужные меры были приняты, астронавты снова собрались в рубке. Наташа посмотрела в окно и увидела ужасающую картину.
– Смотрите! Смотрите!
Широкая полоса огненно-красной лавы в несколько километров шириной уже поднималась над невысоким гребнем того горного хребта, на который надеялись как на непреодолимый барьер. Теперь лава катилась по эту сторону гор и растекалась по равнине. Больше не оставалось никаких естественных препятствий между раскаленной массой и ракетой. Опасность приближалась.
Виктор Петрович стал чрезвычайно серьезным. Его страшно было спросить о чем-нибудь. Но он сам сказал:
– Если извержение продлится еще хотя бы один час, поток дойдет до нас. Тогда один выход… Лететь!
– Но мы не сумеем с таким количеством горючего покинуть Венеру, - сказал Сандомирский.
– Выйдем за пределы атмосферы. Потом опустимся обратно. Придется, конечно, снова заполнять баки…
– Это лучше, чем сгореть живьем, - согласился Красницкий.
Дальнейшие разговоры прекратились. Люди предпочитали молчать, чтобы не расстраивать друг друга. Положение было ясным и без слов. С тревогой наблюдали астронавты, как медленно, но неумолимо приближался край огненной массы.
– Ничего, - сказал академик, - на этот раз опасность как будто миновала.
В шесть часов утра по земному времени уже не было сомнений, что лава приостановилась. Остывающая магма делалась все более вязкой, и это замедлило движение потока. Огненная стена остановилась километрах в пяти от стоянки, но горячее дыхание извержения чувствовалось даже около ракеты.
С тем количеством горючего, которое находилось на космическом корабле, еще нельзя было приобрести необходимую скорость и покинуть Венеру. Все зависело от каких-нибудь 100 тонн силанов. Кроме того, ракета оказалась бы беспомощной в случае необходимости маневрировать, а такая возможность всегда могла возникнуть в пути. Поэтому астронавты соорудили еще две цистерны, чтобы доставить как можно больше горючего за одну поездку. Теперь за лодкой тянулся целый караван, состоящий из четырех цистерн.
Виктор Петрович не хотел в такие тревожные дни разлучаться с кем бы то ни было. Все время под ногами ощущались легкие толчки. Однако требовалось еще раз совершить поездку за горючим, иначе вылетать было бы рискованно. Подошла очередь Наташи и Владимира.
– Помните, друзья, - напутствовал их академик, - как только увидите что-нибудь подозрительное или услышите новые толчки, немедленно бросайте все и возвращайтесь. Не ждите сигнала. Будьте очень осторожны.
Молодежь обычно плохо воспринимает мудрые наставления стариков. Наташа и ее муж вежливо согласились, но не придали большого значения этим словам. Они быстро сбежали к морю, поднялись на борт подводной лодки, и скоро маленькое судно, тащившее на буксире четыре пустые цистерны, скрылось в предрассветном сумраке.