Миры обетованные
Шрифт:
Меня трясло, и я пыталась унять дрожь в мышцах.
Джефф закричал:
— Тут ещё один!
Внезапно мою шею пронзила острая боль. Я услышала выстрел из ружья. Я отпрыгнула от дерева и упала на песок. Отползла за колесо вездехода и прижала к шее ладонь. Из-под ладони ручьем текла кровь. Я почувствовала слабость во всем теле и уронила голову на колени. Я находилась на грани обморока, но помню, как повалилась на бок. Мне кажется, я смутно угадывала, что рядом идет бой, грохочет ружье, вспыхивает зеленый луч лазера, ему вторит не менее яркий оранжевый…
Я очнулась, почувствовав, как Джефф обрабатывает мою рану какой-то холодной жидкостью из пульверизатора и прикладывает вату, завернутую в марлевый бинт. Джефф покачал на своей сильной, ладони вялую мою.
— Нам пора ехать. Сумеешь удержать гигиеническую подушечку на этом месте? — спросил он.
Половина леса была объята пламенем.
Я не ответила, только кивнула да позволила Хокинсу приподнять мою кисть. Хокинс взял меня на руки, как ребенка, и отнес в кабину вездехода. Он захлопнул дверь с моей стороны, обежал машину и уселся за руль. Становилось жарко.
Джефф дал задний ход, мы прорвались через пламя, развернулись и покатили по лесу, прочь от пожара, искать новую дорогу.
— Ничего страшного, — успокаивал меня Хокинс. — Свежая рана. Придется, правда, наложить швы.
Когда мы оставили горящий лес далеко позади, Хокинс затормозил, выключил двигатель и поправил бинт на моей шее.
— Сможешь работать с компасом? — спросил Джефф. — Полагаю, далее следовать этой дорогой нельзя.
— Сначала я выйду, — сказала я.
— Тебе помочь?
Я открыла дверцу.
— Нет, я с детства привыкла управляться сама, — ответила я.
Потом отошла к заднему бамперу «РВ» и облегчила желудок. Все очень просто — где-то горит сосновый лес, сладко попахивает дымком. А ты в лесу лиственном — вот тебе листики вместо туалетной бумаги. Затем, сохраняя все те же изысканные манеры и стоя на четвереньках, я выблевала на дорогу непереварившуюся пищу и поднялась — сначала с локтей, потом с колен. Джефф, должно быть, услышал, что меня рвет. Он выбрался из машины, поддержал меня за руку, протянул мне пластиковую флягу с отличной водой. Странно, но мне удалось прополоскать рот. Я не плакала, просто стояла, вцепившись в Джеффа, и ждала, когда пройдет головокружение. Наверное, я порвала зубами его рубашку — на деснах я ощущала соленый привкус его пота. Почувствовав этот привкус, я успокоилась.
Я натянула брюки, застегнулась.
— Поехали. Теперь я могу работать с компасом, — сказала я.
— Ты уверена?.
Услышав неизменно спокойный тон профессионала, я ощутила свою беспомощность и в то же время возмутилась.
— На свете есть хоть что-нибудь, что способно вывести тебя из равновесия?• — набросилась я на Хокинса.
Он грустно покачал головой:
— Сейчас не время для срывов. — Джефф проводил меня до дверцы вездехода. — Поедем-ка в Кейп-Таун. А по дороге попытаемся расслабиться, дать нервам передышку.
Мы услышали рев реактивных двигателей. Крылья самолета отсвечивали серебром, следом тянулся густой шлейф отработанного газа.
— Боже! —
Глава 48. А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ… (IV)
Обе воюющие стороны имели на вооружении как лазерные «щиты», так и ракетные системы. Они действовали весьма эффективно: надо было выпустить по противнику более тридцати управляемых снарядов, чтобы Один из них достиг цели. Однако и снарядов, и боеголовок хватало.
В первые девяносто минут войны на Земле погибло около двух миллиардов человек. Честно говоря, этим миллиардам ещё повезло.
Одна из ракет с биохимической начинкой — вирус Коралатова-31 — разорвалась на несколько секунд раньше расчетного времени и опылила смертоносным ядом изобилующую реками территорию штата Небраска, севернее города Линкольна. В течение последующих нескольких дней вирус никак себя не проявлял. Его действие начало сказываться на людях чуть позже. Зато и недели, и месяцы, и годы спустя бактериологическое оружие продолжало выкашивать человечество — зараза расползлась по всей планете, расцвела пышным, буйным цветом.
Экологически чистыми оставались пустыни и полюса. Но об этом никто не знал.
Глава 49. КЕЙП-ТАУН
Мы зашли на Кейп с юга и слегка промахнулись, а когда поняли свою ошибку и остановились, выяснилось, что космодром находится от нас в сорока километрах. Ночью, при свете луны, с черепашьей скоростью наш «РВ» форсировал Индейскую речку, перепахав донный ил и взбаламутив всю воду вокруг. Неподалеку стоял мост, но мы им не воспользовались, побоялись нарваться на новый патруль или на очередную засаду.
Улицы Меррит-Айленда были погружены в кромешную тьму. Наш «РВ» не столько полз, сколько крался через черные, казавшиеся вымершими жилые кварталы города. А на востоке, над горизонтом, разгоралось зарево. На красном фоне темнели серые облака пепла — горел лес.
Флорида! Первый земной ландшафт, который я увидела воочию и с близкого расстояния, когда шаттл, планируя, готовился совершить посадку. О Земля, где совсем недавно кипела жизнь… С тобою связано столько моих надежд!
Нас ослепила бело-зеленая вспышка. Тотчас что-то загрохотало, словно загремел гром. Но гром не умеет греметь так продолжительно и ровно, на одной и той же ноте. К тому же тембр у грома — пожестче, не такой сочный.
— Кто-то бьет по Кейпу, — сказал Джефф. — Пытается подавить огневые точки оборонительной системы космодрома.
— Не думаю, что «Третья Революция» уже обзавелась ракетными установками, — сказала я. — Это Штаты воюют с Кейпом.
— Не исключено, — ответил Джефф. Как-то раз, давно, мы с Джеффом говорили о том, что, если лидеры ВСС получат шанс, они им воспользуются и первыми начнут новую мировую войну. Логика проста: избиратели, как правило, отдают свои голоса тем лидерам, что развязывают войны. И ещё я подумала: не решил ли ВСС выступить в поддержку «Третьей Революции»?