Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига
Шрифт:
— Тебе, капитан, очень многое кажется само собой разумеющимся, — покачал головой Т’хеонакс. — Ты уверен не только в том, что я соглашусь на операцию в горах, но и в том, что я позволю тебе ее возглавить.
— Извините, сэр. — Дельп опустил голову и бессильно свесил крылья.
— А вот я думаю… да, я думаю, что лучше тебе остаться здесь, под Манненахом, при своей флотилии.
— Как будет угодно адмиралу. Но вы подумаете о моем плане?
— Аэк’ха бы тебя драл! — рявкнул Т’хеонакс. — Ты, Дельп, не вызываешь у меня особой любви и сам прекрасно это знаешь. Но с другой стороны, план твой хорош, и лучше тебя никто с
Дельп стоял как громом пораженный.
— Убирайся отсюда, — сказал Т’хеонакс. — Рабочее совещание проведем позднее.
— Я благодарен моему повелителю адмиралу…
— Я сказал — убирайся! И не надо так хмуриться, — повернулся Т’хеонакс к своему фавориту, когда за Дельпом закрылась дверь. — Знаю я, о чем ты думаешь. Этот малый выиграет войну, станет еще популярнее, а там глядишь — и появится у него мысль захватить правление.
— Я только подумал: а каким образом намерен мой повелитель предотвратить такое развитие событий, — опустил глаза придворный.
— Проще простого, — ухмыльнулся Т’хеонакс. — Знаю я эту породу. Пока продолжается война, мятежа не будет. Так что пускай он разделает ланнахов по собственному разумению. Затем, чтобы закрепить победу, он займется преследованием остатков разбитой армии. Ну а во время этого преследования — случайная стрела, прилетевшая невесть откуда, крайне прискорбный инцидент, все плачут. Такие штуки организуются очень легко.
Атмосфера Диомеды заносит частицы пыли, являющиеся центрами конденсации, в более высокие и, следовательно, более холодные слои воздуха, чем атмосфера земная. Поэтому и облаков, и осадков любого рода здесь тоже больше. Звезды — наиболее яркие из них — видны только в ясные ночи, то есть почти никогда.
Поднявшийся из предгорий туман заполнил ущелье, превратил недавно наступившее Полное Лето во влажную стылую мглу. Вот и солнце от нас отвернулось, роптали подавленные голодом и безнадежностью воины.
В окрестностях Салменброка не дымил ни один костер — все, что могло гореть, давно уже сгорело. Здесь не осталось ни дичи, ни зерна, ни гусениц и насекомых — армия подобрала все подчистую. Стих даже ветер; и только звон стекающих по камням ручьев и низкое, мрачное бормотание, доносившееся из чрева горы Оборх, оживляли зловещий, промозглый мрак.
Покинув собрание охваченных отчаянием вождей, Тролвен и Толк направились к старой мельнице, где работали земляне.
Мастерская была, похоже, последним местом, где продолжалась жизнь: костры горели, запасенная вода вращала мельничные колеса, в неверном свете свечей двигались фигуры рабочих, деловито скрипели станки, бухали молоты. Проявив невероятную настойчивость, Николас ван Рийн сумел в одиночку перекричать все возражения бригады Ангрека, и мастерская возобновила работу.
Ну и зачем они стараются?Мысли Тролвена были такими же серыми и мрачными, как туман, окутавший поселок.
Ван Рийн встретил гостей сам.
— Как там у вас? — спросил он, скрестив руки на волосатой груди. — У нас тут все на мази, скоро наделаем артиллерии больше прежнего.
— А какой толк? — горько спросил Тролвен. — Конечно же, мы можем сделать Салменброк практически неприступным. Иными словами, мы можем здесь засесть, после чего враги возьмут нас в кольцо и заморят голодом.
— Не
— Я уже начинаю жалеть, что мы тебя не оставили! — вспыхнул Тролвен.
— Не надо так, — вмешался Толк. — Он и его друзья много работают.
— Извините, — сокрушенно опустил голову Тролвен. — Это просто… я только что узнал… дракхоны уничтожили Эльсдрай.
— Покинутый город, nie!
— Священный город. А затем они подожгли окружающие его леса. Так больше нельзя! — Тролвен выгнул спину. — Еще немного, и эта земля не сможет нас прокормить, если даже мы каким-нибудь чудом победим.
— А мне кажется, — заметил ван Рийн, — что вы переживаете потерю еще одного-другого леса. Не такой уж ваш остров и перенаселенный.
— Послушай, — резко сказал Тролвен, — все это время я тебя поддерживал. В основном ты прав:,бросать все наши силы в решительную битву — значит подвергаться риску полного уничтожения. Но сидеть, ограничиваясь мелкими налетами на их охранение, и смотреть, как наш народ стирают в порошок, — это еще более верный путь в пропасть.
— Нам необходимо время, — терпеливо объяснил ван Рийн. — Время, чтобы модифицировать метательные машины и чтобы восполнить потерянное в Манненахе.
— Зачем? Без поезда эти штуки с места не сдвинешь. А для полной нашей радости проклятый Дельп приказал уничтожить все рельсы!
— Вот тут-то ты и ошибаешься. Теперь артиллерия другая, ее можно переносить. Мой юный друг Уэйс кое-что в ней переделал. При необходимости, если собрать на помощь женщин и подростков, чтобы каждый нес одну-две небольшие детали, мы Можем перетащить весьма солидную батарею.
— Это я знаю, ты мне уже объяснял. Но я снова тебя спрашиваю, в кого будем мы стрелять из этого оружия? Ну хорошо, Установлена батарея на новой позиции, так дракхонам только и Иужно будет, что ее обходить. А мы нигде не сможем задержаться Задолго — такое количество ртов за несколько дней начисто обглодает любую местность. — Тролвен перевел дыхание.
Но я пришел с заседания Совета Старейшин Ланнаха, чтобы сообщить тебе, что пища подошла к концу — как и терпение армии. Мы должнысражаться.
— Должны — значит, будем, — невозмутимо ответствовал ван Рийн. — Пошли, я поговорю с этими вашими нетерпеливыми советниками.
Он сунул голову в дверь мастерской:
— Уэйс, голуба, начинай-ка ты паковать, что уже наготовили. Скоро мы все это потащим.
— Слышал, — отозвался голос изнутри.
— Отлично. Ты тут работай, а я пойду заниматься политикой, вот все и будет путем, nie! — Ван Рийн потер волосатые руки, широко улыбнулся и поковылял следом за ланнахскими вождями.