Миры Пола Андерсона. Т. 7. Волна мысли. Сумеречный мир
Шрифт:
— М-да, пожалуй, ты прав… — Коринф вновь взял микрофон в руку. — Алло, Нью-Йорк. Алло, Земля. Говорит звездолет номер один. Сеанс связи окончен. Прием и конец связи.
Какое-то время Коринф сидел молча.
— С кем бы я сейчас действительно хотел поговорить, так это с Шейлой, — наконец сказал он.
— Скоро наговоришься вдоволь, — отозвался Льюис. — Мне кажется, сейчас надо думать о другом. Что-то мне эта тряска не нравится — раньше с кораблем такого не было. Мало ли что с ним может случиться…
— Я думаю, это связано с усталостными эффектами на кристаллическом уровне, — буркнул Коринф в ответ. — Ладно,
Он вновь занял место за приборной доской.
Земля росла с каждой минутой. Им, привыкшим преодолевать за час световые годы, теперешняя скорость казалась черепашьей — она не превышала нескольких сот миль в секунду. Однако совершать точные маневры на больших скоростях они пока не умели, подобные задачи были бы по плечу только новому кораблю. При невиданных темпах технического прогресса, ставших возможными в последнее время, следующий корабль мог стать подлинным чудом, воплощенным совершенством. Инженерное дело вот-вот должно было достигнуть пределов, поставленных самой природой. После этого человеческий разум мог устремиться на освоение каких-то иных сфер. Коринф едва ли не с нежностью посмотрел на растущую голубую планету. Ave atque vale! [12]
12
Здравствуй и прощай! ( лат.)
Серп Земли превратился в затянутый облаками светлый диск. Они вылетали на дневную сторону. Вскоре стал слышен свист рассекаемого воздуха. Они пролетели над залитым лунным светом Тихим океаном и оказались над Сьерра-Невадой. Под ними лежала Америка — зеленая, огромная и прекрасная. Только что под ними промелькнула серебристая нить Миссисипи, и вот уже над морем показались небоскребы Манхэттена.
Сердце Коринфа было готово выскочить из груди. «Успокойся, —сказал он самому себе. — Успокойся и жди… Теперь спешить некуда…»Он повел корабль к взлетной площадке, находившейся в Брукхейвене, и увидел внизу сверкающий шпиль. Значит, они уже приступили к постройке нового звездолета.
Корабль дернулся. Они были уже на Земле. Льюис щелкнул тумблером, отключив двигатели звездолета. Через мгновение они замолкли, и от этого у Коринфа зазвенело в ушах — он так привык к постоянному гулу работающих двигателей, что для него они стали неотъемлемой частью реальности.
— Идем!
Льюис не успел подняться на ноги, как Коринф уже начал возиться с хитроумным запором шлюзовой камеры. Сначала в сторону отошла внутренняя дверь, затем — внешняя. Воздух запах морем.
«Шейла! Где Шейла?»Он стремительно съехал на люльке вниз, сошел на землю, оступился и упал, но тут же снова был на ногах. Корпус стоявшей за ним ракеты был покрыт трещинами, раковинами и странными кристаллическими наростами.
К нему подошел Феликс Мандельбаум. Он выглядел постаревшим и очень усталым. Мандельбаум молча взял Коринфа за руки.
— Где Шейла? — прошептал Коринф. — Где она? Мандельбаум покачал головой. Теперь вниз стал спускаться и Льюис, он делал это куда осторожнее. Россман направился к нему, стараясь при этом не смотреть на Коринфа. За ним шли другие встречающие —
Коринф почувствовал, как к его горлу подкатил ком.
— Она что — умерла? — спросил он тихо. Ветерок что-то нашептывал ему на ухо, играя с прядями его волос.
— Нет, — ответил Мандельбаум. — Сумасшедшей ее тоже не назовешь. Но… — Он тяжело вздохнул и покачал головой. — Нет, не могу…
Коринф замер.
— Ну! Ну говори же!!!
— Это случилось шесть недель тому назад, — продолжил Мандельбаум. — Я думаю, справиться с собой она уже была не в силах. Она смогла пробраться к установке для электрошоковой терапии.
Коринф кивнул.
— Она уничтожила собственный мозг, — закончил он за Мандельбаума.
— Нет. Не совсем так, хотя все могло кончиться и этим. — Мандельбаум взял физика под руку. — Можно сказать так: это та Шейла, которую ты знал прежде, еще до того, как Земля вышла из этого поля.
Свежий морской ветерок как ни в чем не бывало продолжал играть с Коринфом. Он был ни жив ни мертв.
— Идем, Пит, — сказал Мандельбаум. — Я тебя к ней отведу. Коринф покорно последовал за ним.
Психиатр Кирнс встретил их в Бельвью. Лицо его ничего не выражало, но было видно, что он ничего не стыдится и ни о чем не жалеет, впрочем, Коринф и не винил его. Человек, не располагавший сколь-нибудь достоверным знанием, поставил не на ту карту и ошибся — только и всего. Так уж устроен мир — с этим ничего не поделаешь.
— Она обманула меня, — сказал Кирнс. — Мне все время казалось, что ей становится лучше. Я и предположить не мог, что больной человек до такой степени может контролировать себя. И второе, — я недооценил степень ее страданий. Мы как-то приспособились к жизни с новым сознанием; что могут чувствовать при этом те, кому это не удалось, остается для нас тайной.
« Темные бьют крыла, а она совсем одна. Сгущается мгла, а она — она совсем одна…»
— Она сделала это в ненормальном состоянии? — спросил Коринф еле слышно.
— А что такое «нормальное состояние»? Возможно, она сделала именно то, что ей и следовало сделать. Стоило ли излечиваться, для того чтобы влачить подобное существование?
— И к чему же все это привело?
— Дров она наломала преизрядно… Помимо прочего, она с началом конвульсий сломала себе несколько костей. Если бы люди вернулись туда немного попозже, могло бы быть всякое. — Кирнс положил руку на плечо Коринфу. — Объем уничтоженной ткани ничтожен, но, должен признать, речь идет о самом чувствительном отделе мозга.
— Феликс говорил, что… ей стало лучше. Это правда?
— Да, конечно… — Кирнс смущенно улыбнулся. — Мы теперь достаточно хорошо представляем, как устроена психика прежнего человека. Я пользуюсь троичным методом, разработанным уже после сдвига Гравенштейном и Делагардом. Символическая переоценка, кибернетическая нейрология и соматические координирующие упражнения. Здоровой ткани было достаточно, для того чтобы мы могли передать ей функции поврежденного участка. Как только мы совладаем с психозом, она будет практически здоровой. У нас она пробудет месяца три — не больше. — Он шумно вздохнул. — В результате она станет нормальным здоровым человеком, разумеется, по прежним меркам… Ее Ай-Кью будет на уровне ста пятидесяти.