Миры Пола Андерсона. Том 19

Андерсон Пол Уильям

— Немногие пока осознают это, — кивнул Вулф, — однако по­хоже, что космическим полетам приходит конец.

— Почему? — пробормотал Коффин. — Чем мы провинились, за что нам такая суровая кара?

— Мы сожрали все свои ресурсы и расплодились до безобразия. Так что Четыре Всадника уже выехали на предсказанную тропу. Экспедиции нам больше не по карману.

— Но есть же заменители, новые сплавы... Алюминий наверня­ка еще остался. А термоядерная энергия, термионное превращение, диэлектрические аккумуляторы?..

— Да, конечно. — Вулф выпустил колечко дыма. — Все это есть, но всего этого мало. Теоретически мы можем произвести термо­ядерную

энергию в неограниченных количествах. Но на одной энергии далеко не улетишь. Легкие металлы и пластики не заменят стали. Машинам нужно топливо. Конечно, можно разрабатывать и скудные месторождения, можно синтезировать органику и так да­лее. Но стоимость производства неуклонно растет. А все, что мы производим, с каждым годом приходится делить на возрастающее количество людей. Мы даже не притворяемся, что делим поровну, иначе все без исключения тут же скатились бы на Нижний уровень. Богатые нынче богатеют, а бедные нищают еще больше. Обычный исторический процесс: так было в Египте, Вавилоне, Риме, Индии, Китае, а теперь на всем земном шаре. Поэтому сознающие свою ответственность Блюстители (а таких больше, чем кажется на пер­вый взгляд) не считают себя вправе тратить на чисто научные исследования те миллионы, что могут хоть немного смягчить ни­щету основной массы граждан. Безответственным же Блюстителям вообще все до лампочки.

Коффин, очнувшись от оцепенения, пристально взглянул на собеседника.

— Я кое-что слыхал об учении конституционалистов, — тихо промолвил он. — Вы разделяете их воззрения?

— Отчасти, — признался Вулф. — Хотя за столь пышным назва­нием скрывается очень простая вещь: стремление воспринимать мир таким, какой он есть на самом деле, и вести себя соответствен­но. Анкер, кстати, не называл свою систему взглядов каким-то конкретным словом. Но Лэрд был человек тщеславный... — Вулф сделал паузу, сосредоточенно затянулся с видом рачительного хозя­ина, знающего цену табаку, и подвел итог: — Вы, капитан, навер­няка такой же конституционалист, как любой из нас.

— Извините, я не согласен. Судя по тому, что я слышал, кон­ституционализм представляется мне чем-то вроде веры — языче­ской веры.

— Но это вовсе не вера, в том-то все и дело! Напротив — мы, похоже, представляем собой последний оплот разума, противо­стоящий очередному религиозному всплеску. Низы, а с недавних пор и отдельные представители верхов, бегут с помощью мистициз­ма и марихуаны в более гуманный мир иллюзий. Я же предпочитаю жить в реальном мире.

Коффин поморщился. Он уже насмотрелся всей этой мерзости. Достаточно вспомнить хотя бы улыбающегося идола, воздвигнуто­го на месте белой церковки на берегу моря, где читал когда-то проповеди его отец.

Капитан переменил тему:

— Разве власти не понимают, что космические полеты — един­ственное средство выбраться из экономической западни? Пусть Земля истощается, но ведь к нашим услугам целая Галактика!

— Земле это мало чем поможет, — сказал Вулф. — Представьте, во что обойдутся нам полезные ископаемые, завозимые с ближай­шей звезды, то есть за девять световых лет, с массовым соотноше­нием девять к одному! И сколько потребуется средств, чтобы отка­чивать с Земли избыток населения, опережая его прирост? Даже если бы Рустам был раем — а вы сами признаете, что у планеты есть серьезные недостатки с человеческой точки зрения, — туда можно было бы отправить от силы несколько тысяч человек.

— Но зато мы сохранили бы традицию! — возразил Коффин. — Сама мысль о том, что существует

колония, куда можно улететь, если жизнь покажется совсем невыносимой, — разве такая мысль не стала бы людям поддержкой здесь, на Земле?

— Нет, — безапелляционно ответил Вулф. — Наемные граждане- рабы — а на Нижнем уровне они рабы в буквальном смысле слова, несмотря на все разговоры о контрактах, — так вот, наемные рабы не могут себе позволить столь дорогостоящее путешествие. А с какой стати государству оплачивать им дорогу? Голодных ртов не станет меньше, а государство заметно обеднеет и не сможет им обеспечить даже нынешнее нищенское существование. Да и сами граждане не захотят куда-то лететь. Неужели вы думаете, что неве­жественное и суеверное дитя улицы и машин сможет выжить, вспа­хивая целину на чужой планете? Думаете, они хотя бы выразят желание попробовать? — Вулф развел руками. — Что же до образо­ванного класса технарей, способных обеспечить успех подобному предприятию, так им это и вовсе ни к чему. Им и здесь неплохо живется.

— Мне тоже так показалось, — кивнул Коффин.

Широкое лицо Вулфа расплылось в улыбке.

— Ну хорошо, допустим, что колонию все-таки основали. Вы сами остались бы в ней жить?

— Боже упаси! — Коффин дернулся как ужаленный.

— Почему? Вы ведь так настойчиво стремитесь ее основать!

— Потому... потому что я космолетчик. Мое дело — межзвезд­ные экспедиции, а не пахота или добыча полезных ископаемых. Снаряжать же свои собственные корабли и отправлять их в космос Рустам сможет разве только через несколько поколений. У колони­стов и без того забот будет по горло. Мне казалось, что колония была бы благом для всего человечества; что касается моих личных интересов — я, в конце концов, астронавт, а не колонист.

— Вот именно. А я торговец мануфактурой. А мой сосед Изра­иль Штейн считает космические экспедиции грандиозным пред­приятием, но сам лично преподает в музыкальной школе. Мой друг Джон 0‘Малли — специалист по химии белков, человек для коло­нии весьма полезный. Кроме того, он отличный ныряльщик за жемчугом, а однажды спустил на сафари сбережения нескольких лет³. Но его жена мечтает о престижной профессии для своих детей. А другие слишком любят комфорт, либо попросту боятся, либо не хотят отрываться от своих корней. Горсточки людей, которые захо­тят и смогут лететь, будет явно недостаточно, чтобы финансировать полет. (Зиод ега1 бетоп51гапс!ит*.

— Похоже, вы правы. — Коффин не отрывал глаз от донышка нустого бокала. — Все это я и сам уже понял, — сказал он после паузы, медленно и трудно выговаривая слова. — Как ни прискорб­но, приходится признать, что моя профессия на грани вымирания. А ничего другого я не умею. Больше того, я и детей своих, если они у меня будут, мечтал увидеть космолетчиками. Потому что в жены я смогу взять только кого-то из Сообщества астронавтов. В других кругах, по-моему, нормальных семей уже не оста­лось... — Он осекся.

— Я понял, — насмешливо, но без сарказма отозвался Вулф. — Вы приносите мне извинения. Не стоит. Времена меняются, а вы выпали из временного потока. Я не стану вдаваться в подробности о том, что моя старшая дочь — любовница Блюстителя, и не хочу напрочь шокировать вас искренним заявлением, что меня это ни­мало не волнует. Ибо на Земле сейчас происходят куда более суще­ственные перемены, которые я очень не одобряю. И я пригласил вас к себе сегодня главным образом из-за них.

— Что? — Коффин удивленно поднял голову.