Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13

Хайнлайн Роберт Энсон

— Конечно, дорогой. И очень ценю, что ты меня берешь. Я буду готова через полминуты.

Она встала и выскользнула из комнаты легким, грациозным движением. В свое время Ларсен Хэйзел была популярной звездой танца — как в записи, так и в прямом эфире. Но у нее хватило мудрости вовремя уйти со сцены и не бороться за место под солнцем с молодыми конкурентками. Сейчас ей было тридцать — на два года меньше, чем мужу.

— Вот я и готова, — объявила Хэйзел, хотя времени прошло едва ли больше, чем она обещала.

Монро-Альфе

следовало, разумеется, оценить ее костюм, который и в самом деле того заслуживал, — он не только подчеркивал восхитительную фигуру, но и гармонировал ярко-зеленым русалочьим цветом с волосами, сандалиями и всеми аксессуарами цвета тусклого золота. Во всяком случае, Монро-Альфа должен был отметить, что Хэйзел, подбирая костюм и украшения, учла металлический цвет его собственного облегающего одеяния. Однако вместо всего этого Монро-Альфа лишь сказал:

— Прекрасно. Мы успеем как раз вовремя.

— Это новое платье, Клиффорд.

— И очень милое. Пошли?

— Да, конечно.

По дороге он говорил мало, наблюдая за движением так внимательно, словно маленькая авиетка без его помощи не может отыскать путь в столпотворении транспорта. Когда машина наконец опустилась на крышу огромного высотного дома, Монро-Альфа уже начал было поднимать дверцу, но Хэйзел положила руку ему на плечо.

— Минутку, Клиффорд. Не могли бы мы немножко поговорить, прежде чем растеряемся в толпе.

— Ну разумеется. Что-нибудь случилось?

— Ничего. Или — все. Клиффорд, дорогой, нам совершенно незачем тянуть дальше то, что происходит.

— То есть? Что ты имеешь в виду?

— Ты поймешь, если хоть на минуту призадумаешься. Я больше не нужна тебе — разве не так?

— Но… Как ты можешь это говорить? Ты замечательная женщина, Хэйзел. О лучшей никто не может и мечтать.

— М-м-м… Может быть. У меня нет тайных пороков, и, насколько мне известно, я никогда не делала тебе ничего плохого. Только я не это имею в виду. Тебе больше не радостно со мной, ты не испытываешь душевного подъема.

— Но… Это же совсем не так! Я не мог бы пожелать себе лучшего товарища, чем ты. У нас никогда не было спо…

Хэйзел прервала его жестом.

— Ты все еще не понимаешь. Может быть, даже лучше было бы, если бы мы иногда немного ссорились. Тогда бы я, быть может, поняла, что происходит там, внутри, за этими твоими большими, серьезными глазами. Не скажу, чтобы я тебе не нравилась — насколько тебе вообще кто-нибудь может нравиться. Иногда тебе даже хорошо со мной — когда ты устал или просто под настроение. Но этого мало. И я слишком люблю тебя, дорогой, чтобы меня это не тревожило. Тебе необходимо что-то большее, чем могу дать я.

— Не представляю себе, каким образом женщина могла бы дать мне больше.

— А я знаю, потому что когда-то сама могла это делать. Помнишь то время, когда

мы только что зарегистрировали наш брак? Вот тогда ты испытывал душевный подъем. Ты был счастлив. И делал счастливой меня. Ты так трогательно радовался мне и всему, что со мною связано, что порой мне хотелось заплакать просто от того, что ты рядом.

— Но я и не перестаю тебе радоваться.

— Сознательно — нет. Но мне кажется, я понимаю, как это произошло.

— Как?

— Тогда я все еще была танцовщицей. Великой Хэйзел. Всем, чем ты никогда не был. Блеск, музыка и яркий свет. Ты заходил ко мне после представления — и, чуть завидев меня, становился таким гордым, таким счастливым! А я — я была так увлечена твоим интеллектом (он и сейчас увлекает меня, дорогой) и так польщена твоим вниманием…

— Ведь ты могла выбрать любого красавца в стране!

— Никто из них не смотрел на меня, как ты. Но дело не в этом. Блеск мне не присущ — и никогда не привлекал. Я была лишь трудолюбивой девушкой, делавшей то, что она лучше всего умеет. А теперь огни погасли, музыка смолкла — и я тебе больше не нужна.

— Не говори так, девочка.

Хэйзел снова положила руку ему на плечо.

— Не обманывай себя, Клифф. Чувства мои не оскорблены. Они и всегда были скорее материнскими, чем романтическими. Ты — мой ребенок. И ты несчастлив. А я хочу видеть тебя счастливым.

— Что же делать? — беспомощно пожал плечами Монро-Альфа. — Даже если все обстоит именно так, как ты говоришь — что ж с этим поделаешь?

— Попробую угадать. Где-то есть девушка, и вправду такая, какой ты себе меня когда-то представлял.

Девушка, которая сможет дать тебе все, что когда-то давала я, просто оставаясь притом сама собой.

— Хм-м-м! Не представляю себе, где ее найти. Такой не существует в природе. Нет, девочка, корень зла во мне, а не в тебе. Это я скелет на празднике. Я угрюм от природы — вот в чем дело.

— Сам ты «хм-м-м!». Ты не нашел ее только потому, что не искал. Ты катишь по колее, Клифф. По вторникам и пятницам — обеды у Хэйзел. По понедельникам и четвергам — занятия в спортзале. По уик-эндам — выезд за город и поглощение природного витамина D. Тебя надо вышибить из колеи. Завтра я иду и регистрирую «по взаимному согласию».

— Ты не сделаешь этого!

— Обязательно сделаю. Тогда, если встретишь женщину, которая тебе по-настоящему понравится, ты сможешь без всяких препятствий остаться с ней.

— Но, Хэйзел, я не хочу, чтобы ты от меня отдалилась.

— А я и не собираюсь отдаляться. Я лишь хочу встряхнуть тебя, чтобы ты повнимательнее посмотрел по сторонам. Можешь приходить ко мне — даже если женишься вновь. Но этим мероприятиям по четвергам и вторникам — конец. Попробуй поймать меня по телефону глубокой ночью или смойся из своего священного офиса в рабочее время.