Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20
Шрифт:
– Гвен, мне совершенно все равно, как он называется; мне придется попробовать посадить наш фургон на эту гладкую равнину. На очень гладкую равнину. У тебя нет идеи получше?
– Нет, сэр. Мы падаем. Если мы увеличим скорость и перейдем на круговую орбиту на этой высоте, у нас скорее всего не хватит горючего для посадки. Так мне кажется.
Я бросил взгляд на расходомер горючего. Проклятое долгое торможение обошлось мне в немалую долю запаса «дельта v». Выбора уже не осталось.
– Сдается
Посмотрим, сумеет ли наш дружок рассчитать орбиту параболического спуска с этой высоты – потому что я намерен полностью погасить скорость и попросту свалиться вниз, едва мы окажемся над ровным местом. Что скажешь?
– Гм, надеюсь, у нас хватит горючего.
– Я тоже. Гвен?
– Да, сэр?
– Дорогая девочка, нам было так хорошо вдвоем.
– О, Ричард! Да!
– О, сэр, кажется, я больше не могу… – послышался сдавленный голос Билла.
Я в этот момент разворачивал корабль для торможения.
– Заткнись, Билл, нам не до тебя!
Альтиметр показывал восемьдесят с чем-то. Интересно, сколько времени уйдет на свободное падение с восьмидесяти километров при одной шестой «g»?
Включить, что ли, компьютер да спросить? Или прикинуть в уме? Вдруг этот псих снова врубит двигатель, едва я его включу?
Лучше не рисковать. Не подойдет ли метод линейной аппроксимации? Так, посмотрим… Расстояние равняется ускорению, деленному пополам и умноженному на время в квадрате, все в сантиметрах и секундах. А восемьдесят километров равны восьмидесяти тысячам, нет, восьмистам… Нет, восьми миллионам сантиметров. Правильно или нет?
Одна шестая «g»… Нет, половина от ста шестидесяти двух. Меняем местами, берем квадратный корень…
Сто секунд?
– Гвен, долго мы будем падать?
– Примерно семнадцать минут. Приблизительно – я округляла, когда считала в уме.
Я быстренько заглянул себе под череп, понял, что не учел вектор движения вперед – ведь какая-то горизонтальная скорость у нас осталась, и что моя «аппроксимация» ни в какие ворота не лезет.
– Достаточно близко. Поглядывай на допплер: сейчас погашу немного орбитальной скорости. Только проследи, чтобы я не свел ее к нулю – вдруг нам придется маневрировать перед касанием.
– Есть, шкипер!
Я включил компьютер: двигатель мгновенно взревел. Я дал ему поработать пять секунд, затем обесточил компьютер. Двигатель всхлипнул и затих.
– Знаешь, – печально заметил я, – это чертовски неудобный способ давить на газ. Как наши дела, Гвен?
– Ползем с черепашьей скоростью. Нельзя ли развернуться и взглянуть, куда нас несет?
– Само собой.
– Сенатор…
– Билл, заткнись! – Я развернул космокар на сто восемьдесят градусов. – Ну
– На вид-то она ровная, Ричард, но до нее пока что семьдесят километров. Может, стоит опуститься впритирку и лишь тогда окончательно погасить орбитальную скорость? Ты сможешь увидеть скалы и увернуться.
– Разумно. До какой высоты?
– Километр подойдет?
– По-моему, достаточно близко, чтобы расслышать шелест крыльев Ангела Смерти. И сколько времени у нас останется? В смысле, на падение с километровой высоты?
– Так… квадратный корень из тысячи двухсот… Около тридцати пяти секунд.
– Годится. Продолжай наблюдать за высотой и местностью. Когда спустимся до двух километров, начну понемногу гасить орбитальную скорость.
После этого у меня должно остаться время для разворота на девяносто градусов – кормой вниз. Гвен, и зачем только мы вылезали из постельки…
– Я тщетно пыталась вам это втолковать, сэр. Но я в тебя верю.
– Чего стоит вера, не подкрепленная делом? Эх, оказаться бы сейчас в Падуке… Время?
– Около шести минут.
– Сенатор…
– Билл, заткнись. Не сбросить ли половину оставшейся скорости?
– Импульс на три секунды?
Я дал трехсекундный импульс, пользуясь все тем же дурацким способом для запуска и остановки двигателя.
– Две минуты, сэр.
– Следи за допплером. И дашь знать.
Я запустил двигатель.
– Хватит!
Я тут же его выключил и начал разворачивать космокар – кормой вниз, «ветровым стеклом» вверх.
– Показания?
– По-моему, будь внизу океан, мы бы уже утонули. Но шутки в сторону: посмотри на указатель топлива.
Я взглянул и помрачнел.
– Ладно, не буду тормозить, пока не спустимся совсем низко.
«Вольво» опускался кабиной вверх, и мы видели впереди только небо. В левый иллюминатор можно было увидеть поверхность Луны под углом примерно сорок пять градусов. В правом, если взглянуть мимо Гвен, она тоже виднелась – далекая, под дурацким углом, и потому бесполезная.
– Гвен, какова длина этого попрыгунчика?
– Никогда не видела их целиком, только в ангаре. А это имеет значение?
– Еще какое, черт побери, – когда я прикидываю расстояние до поверхности, поглядывая через плечо.
– А-а. Я думала, ты спрашиваешь точную цифру. Считай, метров тридцать. Одна минута, сэр.
Я уже собрался дать короткий тормозной импульс, но меня опередил Билл. Оказывается, бедняга весь полет мучился от морской болезни, но в тот момент я предпочел бы увидеть его не за спиной, а в гробу. Его обед, пролетев над нашими головами, врезался в передний иллюминатор и равномерно его покрыл.