Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20
Шрифт:
– Дорогуша, я не знала, что это ваш медовый месяц, иначе не стала бы предлагать «кое-что» вашему супругу. Каюсь. Но потом, когда он вам надоест, этот тип с разинутой пастью, я смогу устроить для вас кое-кого получше. За сходную цену. Молодого. Красавчика. Вполне возмужалого, долгодействующего, страстного. Вы только позвоните по телефону и вызовите Ксию, то есть меня! Гарантирую – он вам понравится, а если нет, можете ничего не платить!
– Спасибо. Но все, что мне сейчас надо, – это завтрак. А потом постель.
– Завтрак вы получите, перейдя коридор-улицу.
Дорогуша, не попросите ли вы Синга послать мне бутерброд с поджаренным чеддером и кофе? И не платите ему больше одной монеты с полтиной за его «пережиток». А то он вас запросто охмурит.
Мы оставили багаж у Ксии и пересекли коридор, чтобы перекусить.
«Особый пережиток» Синга оказался весьма недурен, как и утверждала Ксия. И после этого мы наконец оказались в своем номере – в люксе для молодоженов. Ксия была на высоте. Она проводила нас в номер, понаблюдала, как мы охаем и ахаем, изображая восторг по поводу шампанского на льду, отвернутого покрывала, душистых простыней, цветов (искусственных, но вполне искусных), освещенных единственной лампой.
Моя ненаглядная поцеловала Ксию, та ответила ей тем же, и они обе растроганно захлюпали. Это было неплохо, ибо за короткое время с нами так много всякого произошло, а у Гвен не выдалось и минутки, чтобы поплакать!
Но ведь женщинам иногда это очень даже требуется…
Потом Ксия поцеловала и «молодого супруга», но тот не заплакал и не отшатнулся – Ксия была существом восточным, подобным тем, какие, по словам Марко Поло, встречаются в Ксанаду. И она поцеловала меня вполне убедительно. Потом оторвалась, чтобы глотнуть воздуха.
– У-у-ух!
– Да, у-ух! – подтвердил я. – Та услуга, которую вы упоминали…
Сколько стоит получить ее от вас?
– Болтушка! – Она ухмыльнулась, не отталкивая меня. – Хам. Негодяй. Я имею дело лишь со свободными экземплярами. Но никак не с новобрачными мужьями!
Ксия посерьезнела.
– Отдыхайте спокойно, дорогие! И забудьте о сроке тринадцать ноль-ноль. Спите сколько хотите. Я предупрежу дневного дежурного.
– Ксия, два послания из этих трех зовут меня на свидание в отвратительно ранний час, когда доят коров. Вы можете нас оградить от этого?
– Я уже подумала, так как прочла их. Забудьте. Даже если «Задира-Бозелл» появится со всеми своими бойскаутами, дневной дежурный не скажет им, в каком вы номере.
– Мне не хотелось бы стать причиной ваших осложнений с боссом.
– А я что, не поведала вам? Я же совладелица этого отеля. Совместно с банком «Америка».
Она быстро чмокнула меня и удалилась.
Когда мы раздевались, Гвен сказала:
– Ричард, она ждала, что ты попросишь ее остаться. И она же не наивная девчонка вроде Гретхен. Почему ты не пригласил ее?
– Ой, какой прокол! Сам не знаю почему!
– Ты вполне мог бы стянуть ее конг-сам [32] ,
32.
Одежда корейского покроя.
– Ты хочешь знать правду?
– О-о… Не уверена, что хочу.
– Потому, что я желаю спать с тобой, женщина, и безо всяких отклонений! Потому, что ты мне еще не прискучила. И дело не в твоих мозгах или твоей «возвышенности», этого у тебя просто нет. Дело лишь в твоем сладком маленьком тельце, к которому я так вожделею!
– Ох, Ричард!
– Так до того, как примем ванну? Или после?
– О… Вместе!
– Вот это девочка!
Глава 14
Демократия выдержит все, но не демократов.
Все короли – большей частью мошенники.
Когда мы лежали в ванне, я сказал:
– Ты удивила меня, лапушка, тем, что умеешь водить вездеход.
– Ты удивил меня еще более, когда твоя палка превратилась в ружье!
– О да, это мне напомнило… Тебя волнует, что я держал это в тайне?
– Да нет же, но каким образом это возможно, Ричард?
– Моя хитрая палка перестает быть защитой, если люди знают о ее свойствах. Но если предположить, что все выстрелы были сделаны тобой, то никто и не проведает…
Гвен ответила задумчиво:
– Не уверена. Или не вполне понимаю. Ведь все в автобусе видели, что ты стрелял из нее как из ружья!
– Так уж и видели? Сражение происходило в вакууме, в полной тишине.
Никто не слышал ни выстрела. И кто мог видеть, что я стреляю? Тетушка? Ее ранило прежде, чем я вступил в игру. Прошли всего секунды, но мы и говорим о секундах! Билл? Он возился с тетушкой. Екатерина с детьми? Сомневаюсь, что дети поняли, что именно видят, мать была в страшном шоке, да и сейчас ей вряд ли до свидетельств… Дражайшая Дайана и ее «изумительные» парни?
Один мертв, другой так наказан за то, что принял меня за бандита! Да и сама Дайана настолько сосредоточена на себе, что даже не врубилась в происходящее. Она посчитала, что какие-то докучные пустяки нарушили ее священные затеи. Ну-ка, повернись, я потру тебе спинку. – Гвен повиновалась. Я продолжал: – Давай усовершенствуем версию. Я покрою тебя в обмен на то, что ты покроешь меня.
– То есть?
– Моя трость и твой малыш «мийако» пользуются патронами одного калибра. Поэтому, значит, все выстрелы сделаны из «мийако», и не тобой, а мной! А ты, моя сладкая, невинная женушка, никогда и не помышляла о том, чтобы стрелять в чужих дядечек. Это тебя устроит?