Миры Роберта Шекли. Книга 4

Шекли Роберт

Но разве у него есть выбор? Он чувствовал, как его сожители, хотя и усыпленные, ворочаются, спорят и ссорятся внутри. Перед ним стояла проблема выбора Гобсона [Гобсон Томас (умер в 1631г., Англия) - владелец прокатной конюшни, который обслуживал клиентов по принципу, или бери ту лошадь, которая стоит ближе всего к дверям, или не получишь никакой.], излюбленного персонажа кроссвордов, о котором Кромптон вспомнил как о живом олицетворении своей теперешней ситуации.

И тут он услышал глухое бормотание Лумиса: "Эл! Че там у тея? Че деется?"

–

Я согласен, - сказал Кромптон и поспешно, чтобы не передумать, нацарапал свою подпись.

– Ну и чудненько, - сказал доктор Чейерс, свернул расписку и положил себе в карман.
– Добро пожаловать в мир терапии без обмана, мистер Кромптон!

Кресло Кромптона вдруг отъехало назад и стало опускаться в отверстие, открывшееся в полу.

– Стойте! Я еще не готов!..
– крикнул Кромптон.

– Вечно они не готовы!
– проворчал где-то далеко вверху доктор Чейерс.

Отверстие закрылось, и Кромптон, сидя в кресле из искусственной кожи, бесшумно помчался вниз, в непроглядную тьму.

Глава 7

Наконец кресло остановилось. Кромптон встал и на ощупь определил, что находится в узком коридоре, один конец которого заблокировало кресло. Не отрывая руки от стенки, он пошел в темноте вперед по коридору.

Проснулся Лумис и спросил:

– Что происходит, Эл? Где мы?

– Это довольно трудно объяснить, - сказал Кромптон.

– Но что все это значит?

– Мы проходим спецкурс лечения. В результате мы должны стать цельной личностью.

– По-твоему, прогулки по адски темным туннелям - это и есть лечение?

– Нет, нет, это всего лишь пролог.

– К чему?

– Не знаю. Мне сказали, что этого лучше не знать.

– Но почему?

– Точно не знаю. Думаю, так у них построена система лечения.

Лумис задумался, потом сказал:

– Не понимаю.

– Да и я тоже, - признался Кромптон.
– Но так мне сказали.

– Ну-ну, - сказал Лумис.
– Нет, это просто потрясающе! В хорошенькую же историю мы вляпались по твоей милости! Ты считаешь себя умным, да? Так я тебе скажу кое-что: ты вовсе не такой умный, Эл! Ты просто дурак!

– Постарайся успокоиться, - попросил Кромптон.
– Мы находимся в знаменитом и преуспевающем учреждении. Они знают, что делают.

– А по мне - все это чушь собачья, - заявил Лумис.
– Давай слиняем отсюда и попробуем сами разобраться со своими проблемами!

– Боюсь, теперь уже слишком поздно, - сказал Кромптон.
– А потом...

Вдруг непонятно откуда брызнул поток света и залил коридор, конец которого расширялся и превращался в огромный зал.

Кромптон вошел в него и обнаружил, что это операционная. В глубине зала, в тени стояли ряды стульев. В центре располагался операционный стол, окруженный людьми в белых халатах, резиновых перчатках и марлевых масках. На столе лежал мужчина с накинутой на лицо салфеткой. Радио негромко наигрывало прошлогодний земной топ "Клыкастые звуки" в исполнении Спайка Дактиля и группы "Парламентское

охвостье".

– Ничего хорошего это нам не предвещает, - заметил Лумис.
– Я, пожалуй, сделаю так, как советует мне мой внутренний голос: выйду из игры и буду искать забвения в своем обычном духовном занятии, которому привержен с детства сосредоточусь на собственных гениталиях.

Пробудился Стэк и спросил:

– Что здесь происходит?

– Много чего, но мне сейчас некогда рассказывать все заново.

– Я могу объяснить ему, - предложил Лумис.

– Да, пожалуйста, только потише, ладно?
– сказал Кромптон.
– Я должен разобраться в этой ситуации.
– Он повернулся к врачам:

– Что тут творится?

У старейшего из докторов была раздвоенная седая борода и авторитарная манера поведения, которую он сочетал с ажурными разноцветными носками, возможно, для создания некоего двусмысленного стилистического контраста.

– Вы запаздываете. Надеюсь, вы готовы начать?

– Как это - начать?
– испугался Кромптон.
– Я ведь не врач. Я не знаю, что делать.

– Именно потому вас и выбрали, что вы не врач, - вступил в разговор маленький рыжий доктор из задних рядов.
– Видите ли, мы полагаемся на вашу непредсказуемость и рвение.

– Пора, поехали, - сказал кто-то из врачей. Несмотря на сопротивление, Кромптона облачили в халат, натянули на руки резиновые перчатки и закрыли лицо марлевой маской. У Кромптона закружилась голова, он был как во сне. Странные мысли замельтешили в мозгу "Бывшие замены ? Несвоевременный гамбит. Лабиринт забывчивости! А потом ореховое масло".

Кто-то вложил ему в руку скальпель. Кромптон сказал:

– Если я буду действовать на уровне реальности, произойдет что-то страшное.

Он снял салфетку и увидел лицо пациента - жирное, с родинкой на левой щеке.

– Смотрите, смотрите хорошенько, - сказал ему доктор с раздвоенной бородой.
– Полюбуйтесь на свою работу. Это ведь вы, и только вы довели его до такого состояния, и это так же верно, как то, что Господь создал зеленые яблочки.

Кромптон собирался было возразить, но его остановило неожиданное появление рыжеволосой девушки в прозрачном платье с узким Дифом и широкой юбкой.

Она вошла в операционную и спросила:

– Доктор Гроупер готов заняться мною?

– Нет, - прошипел один из врачей, неприметный человечек с выразительным голосом - мягким, липким и словно бы все время намекавшим на сальные непристойности.

Девушка кивнула и обратилась к Кромптону:

– Хочешь, покажу кое-что?

Это настолько ошеломило Кромптона, что он не смог ответить. Но Лумис в таких случаях всегда был тут как тут и, прервав свои попытки объяснить Стэку сложившуюся ситуацию, овладел телом и сказал:

– Всенепременно, дорогая, покажите мне кое-что. Девушка взяла в руки кошелечек, пришпиленный к поясу юбки, и достала оттуда маленькие серебряные ножнички.

– Я никогда никуда не хожу без них, - заявила она.