Миры Роджера Желязны. Том 22

Желязны Роджер Джозеф

— Нет. Ведь я тоже не распространялся о подобных вещах.

— Это неестественно, Мерль. Ты вырос в необычном месте, о котором просто не можешь говорить. У тебя есть серьезные основания избегать этих вопросов и переводить разговор на другое. Похоже, что и у него тоже. А кроме того, когда ты сюда прибыл, ты же не знал, как ведут себя здешние люди. Неужели тебя никогда не удивляла скрытность Люка?

— Конечно, удивляла. Но он с уважением относился к моему нежеланию обсуждать некоторые темы. Можно сказать, что мы заключили нечто вроде молчаливого соглашения.

—

А как ты с ним познакомился?

— На первом курсе университета, у нас часто совпадали лекции.

— И вы оба оказались в чужом городе, где у вас никого не было. Вы подружились с самого начала…

— Нет. Мы почти не разговаривали друг с другом. Я считал его высокомерным ублюдком, возомнившим о себе невесть что. Иными словами, мне он страшно не нравился, да и я ему тоже.

— Почему?

— А он думал то же самое про меня.

— Значит, прошло некоторое время, прежде чем вы сообразили, что ошибаетесь?

— Нет. Мы оба были совершенно правы. Мы стали пытаться вывести один другого на чистую воду. Если мне удавалось сделать что-нибудь… особенное, он старался превзойти меня. И наоборот. Мы дошли до того, что занимались одними и теми же видами спорта, назначали свидания одним и тем же девушкам, изо всех сил бились за высшие оценки.

— А потом?

— Где-то в процессе нашего соперничества возникло уважение. Когда мы оба вышли в олимпийский финал, что-то произошло. Мы вдруг принялись хлопать друг друга по спине и смеяться, а потом отправились вместе обедать и проговорили ночь напролет, и тогда он заявил, что ему на Олимпиаду глубоко наплевать. Я сказал, что и мне тоже. Люк просто хотел доказать, что он лучше, но теперь ему все равно. Он понял, что мы оба молодцы, и его это вполне устраивает. Я чувствовал абсолютно то же самое и немедленно сообщил ему об этом. Именно тогда мы и стали друзьями.

— Бывает, — произнес Билл. — Такая немного странная дружба. Только в определенных областях.

Я рассмеялся и сделал глоток пива.

— А разве у других иначе?

— Лишь поначалу. Впрочем, порой так остается навсегда. Ничего ужасного в этом нет. Просто ваши отношения показались мне… ну, удивительными, что ли… не как у многих.

— Может быть, — медленно проговорил я.

— И все равно бессмыслица какая-то получается. Два парня становятся лучшими друзьями — и при этом не рассказывают друг другу о своем прошлом.

— Наверное, вы правы. И что же это означает?

— Ты ведь не обычный человек.

— Нет.

— Я думаю, Люк тоже.

— Ну и кто он в таком случае?

— А это уже твоя область. Я кивнул.

— И еще, — продолжал Билл, — меня кое-что беспокоит.

— Что?

— Этот парень, Мартинес. Он последовал за вами, остановился, когда остановились вы, подкрался и открыл огонь. За кем он охотился? За обоими? Его интересовал Люк? Или, может быть, ты?

— Не знаю. Не могу сказать, в кого был сделан первый выстрел. А потом он стрелял в Люка — потому что Люк перешел в наступление, и Мартинесу пришлось защищаться.

— Точно. Если бы он был

«Т» — или агентом «Т», — зачем бы ему тратить время на тот разговор с тобой в баре?

— У меня возникло ощущение, что он затеял его лишь ради своего последнего вопроса — знает ли Люк что-нибудь про Амбер.

— И твоя реакция навела его на мысль, что Люку что-то известно.

— Ну, похоже, кое-что он действительно слышал… судя по тому, что он сказал мне в самом конце.

— Но ведь Люк не из Амбера, верно?

— Ни разу о нем не слышал, когда жил там после войны. А уж лекций по генеалогии мне прочитали целую кучу. Мои родственники сильно напоминают кружок по рукоделию, когда дело доходит до наведения порядка в этих вопросах — они гораздо менее аккуратны, чем жители Владений Хаоса, — не могут даже решить, кто из них самый старший, поскольку некоторые родились в соседних временных потоках… Зато они очень тщательно…

— Хаос! Точно! У тебя ведь не очень нежные отношения с родственниками по той линии! А не может быть?..

Я покачал головой:

— Исключено. О тамошних семьях я знаю все до мельчайших подробностей. Думаю, я знаком практически со всеми, кто умеет манипулировать Тенями и путешествовать в них. Люк к их числу не относится и…

— Подожди минутку! Во Владениях Хаоса тоже есть люди, которые обладают способностью передвигаться в Тенях?

— Да. Или, оставаясь на месте, получать из них самые разные вещи. Ну, это как бы наоборот…

— Мне казалось, что только тот, кто прошел Огненный Путь, обладает этим даром?

— У них есть некое аналогичное место, они называют его Логрус. Это такой хаотический лабиринт. Постоянно меняющийся. Очень опасный. Он даже способен на время нарушить баланс сознания. Оказаться там — мало радости.

— И ты с ним справился? — Да.

— И с Огненным Путем тоже?

Я вспомнил, как это было, облизнул губы.

— Да. Он чуть меня не прикончил. Сухай думал, что я там погибну, а Фиона считала, что с ее помощью я смогу пройти. Я был…

— Кто такой Сухай?

— Мастер Логруса. А еще мой дядя. Ему представлялось, что Огненный Путь Амберов и Логрус Хаоса — вещи несовместимые, и я не смогу нести в себе образы того и другого. Рэндом, Фиона и Джерард показали мне Огненный Путь. Тогда я связался с Сухаем и дал ему посмотреть на него. Он сказал, что складывается впечатление, будто это две противоположные друг другу вещи, и я либо буду уничтожен, либо Огненный Путь постарается вырвать из меня образ Логруса — вероятнее всего первое. А Фиона заявила: Огненный Путь в состоянии перехитрить все что угодно, даже Логрус, а если она правильно понимает суть Логруса, он обладает способностью обходить любые препятствия, в том числе и Огненный Путь. Поэтому право решать оставили за мной, но я знал, что должен туда отправиться. Так я и сделал. И прошел через него. С тех пор во мне живут как образ Огненного Пути, так и образ Логруса. Сухай признал, что Фи была права и что, видимо, дело в моем смешанном происхождении. Впрочем, она с ним не согласилась…