Миры Создателей. Вик и Софи
Шрифт:
Я встал в постели и пошел в душ. Прозвенел будильник. Одевшись в приготовленные для меня прислугой выглаженные коричневые брюки, майку и прилегающий к телу темно-серый свитер, я спустился вниз. За столом уже сидели мои братья. Лекс был одет в форму, а Стас в черные зауженные джинсы, темно-серую футболку и черную кофту на молнии.
– Всем доброе утро! – поприветствовал их я и сел за стол.
Я был очень голоден, поэтому решил оставить свои расспросы на потом.
– Что-то не видно твоих девушек, – как бы невзначай поинтересовался Стас у Лекса.
– Я недавно поменял место жительства, если ты не заметил, и все мои девушки остались за границей, –
– Да, но ни звонков, ни смс, ни новых рассказов, – продолжал настаивать Стас.
– Я решил, что это – удачное время завязать со старыми контактами и сосредоточится на учебе, – настороженно пояснил Лекс.
– Да неужели? – не выдержал и присоединился я.
– А что тебя так смущает братишка? – обратился он ко мне.
– Ты? Променял своих девушек на учебу? Нет, на тебя это не похоже, – насмешливо заявил я.
– Хочешь сказать, что хорошо меня знаешь? – будто бы оскорбился моими словами Лекс.
– Это правда, все это на тебя не похоже, – поддержал меня Стас.
– Я не обязан вас убеждать, если вы мне не верите, – отрезал Лекс.
– Рано или поздно мы узнаем, что происходит, – заверил его я.
Лекс засмеялся в ответ и встал из-за стола:
– Ага, удачи вам, герои Конана Дойла 2 !
Затем он вышел из столовой.
– Он что-то скрывает, – обратился я к Стасу.
2
Имеются в виду герои произведений А.К. Дойла – Шерлок Холмс и доктор Ватсон
– Определенно.
– Кстати, ты почему не в форме?
Стас изобразил мучительную гримасу.
– Да, я решил пока походить в своем.
– Но ведь, это запрещено, что ты скажешь учителю или директору, если тот тебя встретит, – поинтересовался я.
– Скажу, что потерял форму или, что вчера ее прожгли, когда гладили.
– Ты же знаешь, что не сможешь вечно придумывать отговорки.
– Знаю, – тяжело выдохнул он. – Мне просто нужно время.
– Ну, дело твое, – решил не вдаваться в подробности я.
– Я пойду, соберу сумку, встретимся в машине, хорошо? – сказал он и направился к себе в комнату.
В столовую зашла Адита.
– Я могу убирать со стола, Виктор? – поинтересовалась она.
– Да, я уже закончил, спасибо, – поблагодарил я. – И называй меня «Вик», пожалуйста, я же сто раз уже говорил.
– Конечно, мой сладкий, – сказала она, погладив меня по голове.
Тут мне в голову пришла внезапная идея.
– Адита, а у нас на кухне, случайно не завалялась какая-нибудь коробка шоколадных конфет?
Адита удивленно посмотрела на меня. Потом улыбнулась и произнесла:
– Возможно. Я сейчас схожу, посмотрю.
Она скрылась за дверью, а через несколько минут появилась с небольшой коробкой в руках.
– Вот, держи, сладкий. Подруги говорят, от них сложно оторваться, съешь одну, и уходит вся коробка! Готовишь кому-то подарок? – радостно поинтересовалась она.
– Что-то вроде того, – уклончиво ответил я. – И не называй меня «сладкий», я уже не ребенок!
– Я знаю. Ты уже такой взрослый, совсем мужчина! – с гордостью и теплотой в голосе ответила она, пригладив выбившуюся челку на моей голове. – Но для меня ты всегда останешься милым мальчиком с пронзающими глазами. Удачного тебя дня!
– Спасибо, Адита, – проводив ее взглядом, поблагодарил я.
Я положил коробку в сумку,
– Удачного дня, Лекс! – пожелал я брату, когда мы уже подъезжали к нашей гимназии.
– И вам! Надеюсь, вы не наделаете глупостей, – ответил он.
Я посмотрел по сторонам, но не увидел машину Кати: значит, София тоже еще не приехала. Это хорошо, у меня будет время подготовиться к ее приходу. Мы получили на входе свои пропуска и я, оставив Стаса у своего шкафчика с вещами, проследовал в кабинет истории.
Я зашел по первому звонку и, к моему удивлению, Софи уже сидела на своем месте. Я застыл в дверях, взвешивая как мне поступить: пройти и сделать вид, что все хорошо, или сразу подойти и извиниться за вчерашнее. Пара зашедших парней протолкнула меня вперед, и я прошел мимо нее, сухо сказав при этом «привет», и занял свое место в конце класса. Софи лишь кинула на меня быстрый взгляд, но не проронила ни единого слова. Как она тут очутилась? Кати ведь еще не было, ее место пустовало, а на столе с ее стороны не было ни тетрадок, ни книжек. Может, она добралась на автобусе или ее привезли родители. «Или парень» – мелькнуло у меня в голове. Я разозлился. Зачем я вообще что-либо должен ей объяснять? Наверняка, ей и дела нет до меня. Газета… точно, мне же нужен доступ к архиву. Хорошо, тогда я просто извинюсь, подарю конфеты и перейду к делу. Или подождать, что она скажет? Я терялся в догадках. Софи сидела неподвижно и повторяла, видимо, заданные на прошлом уроке, исторические даты сражений. Я собрался с духом, достал конфеты и подошел к ее столу.
– Софи, я хотел извиниться за вчерашнее недоразумение. Прости, что накричал на тебя и если чем-то обидел. Я не хотел этого, – начал я, удерживая коробку за спиной.
Я присел рядом, на место Кати. Софи повернула голову и вдумчиво посмотрела мне в глаза. Ее лицо выражало строгость и неприступность, а глаза излучали тепло и доброту. На ней был светло-зеленый свитер, одетый поверх белой рубашки, который выгодно подчеркивал ее изумрудный цвет глаз и врожденный яркий окрас волос. Мне было сложно подбирать слова, когда она находилась так близко, поэтому я немного отстранился.
– Это тебе, – положил я коробку конфет рядом с ее ладонью и виновато улыбнулся. – Говорят, если съешь одну, уйдет целая коробка, так что придержи ее до обеда.
Строгая маска исчезла с лица Софи, и я увидел уже знакомое очарование ее смущенной улыбки.
– Не стоило тратиться на конфеты, – как бы с упреком сказала она. – Простого извинения было бы достаточно.
– Я хотел наверняка, – с облегчением выдохнул я. – Мир?
Я протянул руку для пожатия. Софи неуверенно подала мне свою. Я мягко взял ее ладонь и еле ощутимо пожал пальцы. Уже знакомая волна электричества снова прошлась по моему телу. Софи замерла, артерия на ее тонкой шее запульсировала быстрее. Ее робкий взгляд и нежный румянец на усыпанных веснушками щеках обезоруживали. Что-то доселе незнакомое зародилось в моей груди, заставляя бешено биться сердце, словно толкая тело вперед. Я не хотел отпускать руку Софи, так она приятно грела мою ладонь, и не делал этого. Я осторожно провел большим пальцем по внешней стороне ее кисти. Кожа Софии бархатным покровом стелилась по изящным контурам пальцев и запястья. По какой-то причине она также не выпускала свою руку из моей.