Миры Уильяма Тенна. Том I
Шрифт:
Сильная Радиация распрямил плечи и поиграл могучими бицепсами.
— Дурацкая болтовня, — буркнул он, — дурацкая болтовня бледнолицых. Она меня утомляет.
— Мистер Томас не бледнолицый, — резко оборвал его отец. — Ему следует оказывать почет. Он наш гость и аккредитованный посол. И ты не смеешь в его присутствии употреблять такое слово, как «бледнолицый».
Тут в разговор вступил один из пожилых воинов, сидевший рядом с вождем:
— В давние дни, в дни героев, мальчишка в возрасте Сильной Радиации не осмелился бы возвысить свой голос в Совете раньше отца своего.
— Твое несчастье, Яркая Суперобложка, — прервал его пожилой воин, сидевший слева, — что ты уж слишком преклоняешься перед классикой. Ты забываешь, что живешь не в Золотом Веке, а в нашем, и что Золотой Век не имеет никакого отношения к сиу. О, я готов согласиться, что мы, как и кроу, принадлежим к дакотской группе, во всяком случае с лингвистической точки зрения, и что на первый взгляд все, что относится к кроу, относится и к нам. Но какой смысл в многословном цитировании Лови и в переносе его выводов на повседневную жизнь?
— Довольно! — приказал старый вождь. — Помолчи, Внемлите Вести! И ты. Яркая Суперобложка, тоже помолчи! Хватит, хватит! Все это наши внутренние племенные проблемы. Впрочем, в данном случае они полезны тем, что напоминают нам о временах, когда, прежде чем впасть в пучину слабости, страха и коррупции, бледнолицый был поистине велик. Разве все эти люди, чьи священные книги помогают нам воссоздать утраченный образ жизни сиу, люди подобные Лессеру и Роберту X. Лови, разве они не были бледнолицыми? И разве в память о них не должны мы проявлять терпимость?
— А! — нетерпеливо воскликнул Сильная Радиация. — По мне, хороший бледнолицый — это мертвый бледнолицый! И дело с концом. — Он немного помолчал. — Конечно, это не относится к бледнолицым бабам. Бледнолицая баба — отличная забава, коль ты далеко от дома и есть желание развлечься как следует.
Вождь Три Водородные Бомбы молча сердито взглянул на сына. Потом круто повернулся к Джерри Франклину:
— Давай свое послание и дары. Начнем с послания.
— Нет, вождь! — возразил ему почтительно, но твердо Яркая Суперобложка. — Сначала дары, а уж потом послание. Таков порядок былых времен.
— Мне надо их принести. Я быстро вернусь, — Джерри пятясь вышел из вигвама и опрометью бросился туда, где Сэм Резерфорд выгуливал коней. Подарки! — нервничая, кричал Джерри. — Скорее подарки для вождя! — Оба нетерпеливо рвали завязки седельной сумы. Держа ношу обеими руками, Джерри прошел сквозь толпу воинов, которые наблюдали за суматохой с плохо скрытой издевкой. Он вошел в вигвам, положил дары на пол и вновь низко поклонился.
— Ожерелье для вождя, — произнес он, вручая две сапфировые звезды и крупный сверкающий алмаз — самые лучшие из обнаруженных инженерами в развалинах Нью-Йорка
— Материя для вождя, — продолжал он, протягивая рулон льняной ткани и рулон шерсти, спряденные и сотканные в Нью-Гемпшире специально для этого случая и с большим трудом доставленные в Нью-Йорк.
— Чудесные игрушки для вождя, — провозгласил он, передавая большой, лишь слегка тронутый ржавчиной будильник и бесценную пишущую машинку, отремонтированные группой инженеров и ремесленников, работавших в тесном контакте (инженерам пришлось по обрывкам восстанавливать для мастеров старинную техническую документацию) два с половиной месяца.
— Оружие для вождя, — торжественно сказал он, вручая богато украшенный кавалерийский палаш — ценнейшее наследственное достояние начальника Штаба ВВС США, резко протестовавшего против реквизиции этой реликвии («Черт побери, мистер президент, вы что же, хотите, чтобы я дрался с этими проклятыми индейцами голыми руками?» — «Разумеется, нет, Джонни, но я уверен, что ты позаимствуешь что-нибудь получше у кого-либо из твоих младших офицеров»).
Три Водородные Бомбы осмотрел дары, особенно пишущую машинку, с большим вниманием. Затем он торжественно распределил их между членами Совета, оставив себе лишь машинку и один из сапфиров. Палаш он отдал сыну.
Сильная Радиация постучал ногтем по стали.
— Так себе, — сказал он. — Очень даже так себе. Мистер Томас привез куда лучшие подарки от Конфедерации Штатов на празднование совершеннолетия моей сестры. — Он с презрением швырнул палаш на землю. — Впрочем, чего же ждать от скопища ленивых, никуда не годных бледнолицых вахлаков!
Услышав последнее слово, Джерри окаменел. Оно означало одно — ему придется драться с Сильной Радиацией, а эта перспектива отправила его душу прямиком в самые пятки. Альтернативой дуэли была полная потеря лица в глазах сиу.
«Вахлак» — был термин, заимствованный из понятий феодальной системы Натчеза, применявшийся теперь ко всем бледнолицым, работавшим на полях и фабриках своих аристократических индейских господ. «Вахлак» по своему положению стоял еще ниже крепостного, его единственное жизненное назначение заключалось в том, чтобы своим трудом обеспечивать хозяевам досуг для занятий, достойных настоящих мужчин — охоты, войны и размышлений.
Если кто-либо называл вас вахлаком и после этого оставался в живых, что же — значит, вы и вправду были вахлаком, тут уж спорить не приходилось.
— Я — аккредитованный представитель Соединенных Штатов Америки, медленно и отчетливо выговорил Джерри, — и старший сын сенатора от Айдахо. После смерти отца я займу его место в сенате. Я свободнорожденный человек, занимающий высокое положение в правительственных кругах моей родины, и всякий, кто назовет меня вахлаком, есть жалкий, никчемный и низкий лжец.
Ну вот — дело сделано! Он молча смотрел, как Сильная Радиация поднимается на ноги. С отчаянием измерял он взглядом ловкость и силу мускулистого, хорошо упитанного тела молодого воина. У Джерри не было ни единого шанса на победу. Во всяком случае при схватке врукопашную, а речь могла идти только о ней.