Мишель и затонувшее сокровище

Байяр Жорж

Немного погодя старик вернулся… с аквалангом. Он положил его на землю перед Мишелем.

— Вот, — буркнул он, насупившись, — купил я у него эту штуковину. Возьмите ее, Мишель Терэ, она ваша. По праву ваша. И если вы не откажетесь достать эту кубышку… никто больше не посмеет сказать, что… в общем… что вы нашли ее у Антонима. Слово Марсьяля Вержю, пусть кто-нибудь только попробует — уж я ему скажу пару ласковых… вот этими кулаками!

— Прошу вас, — подхватила Франсина, — если вам это не слишком тяжело, пожалуйста, достаньте ее для меня!

Мишель, улыбаясь,

почесал в затылке. Искушение было велико: ему и самому хотелось довести дело до конца, просто из спортивного интереса. К тому же те самые люди, что еще вчера обвиняли его дядю, от всего сердца признали свою ошибку, да еще при свидетелях… Так стоило ли отказываться?

— Ладно, — кивнул он, — я согласен. Только вода с утра прохладная, давайте приступим после полудня.

* * *

Выйдя в полдень из дома, Мишель в первую минуту не поверил своим глазам. На берегах озера там и сям во множестве толпились зрители.

«Надо же, об этом я и не подумал, — сказал он себе. — Но так даже лучше. Честь дяди Антонима будет восстановлена при всем народе».

— Впору собирать деньги за билеты! — усмехнулся Артур.

— Да, здесь, похоже, вся округа, — кивнула Мартина.

В самом деле, молва разносится быстро; с самого утра из уст в уста передавалась весть о том, что племянник Антонима Терэ сегодня достанет со дна озера сокровище Адриана Маруа.

Мишель забрался в лодку; Даниель и Артур сели на весла. Мартина же незаметно смешалась с толпой зрителей.

Когда лодка достигла затопленного поселка, со всех сторон послышались аплодисменты.

— Ну, Мишель, придется тебе раскланяться! — ухмыльнулся Артур.

Но Мишель не улыбнулся в ответ.

— Я упустил из виду одну важную вещь, — сказал он. — Не знаю, хватит ли воздуха в баллонах, чтобы закончить работу…

К плоскодонке подплыла еще одна лодка; в ней были Марсьяль Вержю с внуками и нотариус.

— Ну вот, теперь можно начинать! — решил

Мишель.

Он соскользнул в воду, надел маску и нырнул. На добрых полминуты все на берегу затаили дыхание.

Мало-помалу толпа снова загомонила, как растревоженный улей. Мартина, переходя от одной группы к другой и прислушиваясь к разговорам, не услышала ни единого недружелюбного слова. В честности Антонима Терэ уже никто не сомневался. Наоборот, с тем же единодушием, с каким еще недавно односельчане обвиняли покойного, теперь все его жалели и радовались, что справедливость наконец восторжествовала.

«Какие они бывают странные, эти взрослые, — думала девочка. — Судят по первому впечатлению, по видимости, даже не пытаясь докопаться до сути. Это хороший урок для меня. Никогда сама не стану и другим не позволю обвинять кого бы то ни было без неопровержимых доказательств! Как это, должно быть, тяжело, когда все вокруг тебя подозревают, если ты на самом деле честный человек…»

Прошло двадцать минут, двадцать пять… Когда истекло полчаса, Мартина начала волноваться. «Только бы с Мишелем ничего не случилось!»— повторяла она про себя.

Теперь девочка не отрывала глаз от лодки. Даниель и Артур сидели, низко склонившись

над водой: они наблюдали за Мишелем в стекло Селестена.

Вдруг — прошло уже тридцать пять минут после того, как Мишель нырнул — Мартина увидела, как мальчики оторвались от стекла и привстали, протянув руки, чтобы помочь пловцу забраться в лодку.

— Есть! — вырвалось у девочки. Ближайшие к ней зрители, которые к тому

времени удобно расположились на травке, услышав ее крик, вскочили.

— Есть!.. Есть!.. — эхом пронеслось по всему берегу.

Мишель вынырнул. В руках у него был большой сверток. Мальчик передал его Артуру и уцепился за борт лодки.

Толпа взорвалась аплодисментами и восторженными криками, когда Артур торжественно вручил драгоценную находку Марсьялю Вержю.

Мишель перелез через борт, и друзья принялись энергично растирать его полотенцем.

— Спасибо, Мишель! — радостно крикнула Франсина.

— Когда переоденетесь, прошу всех ко мне в гостиницу, — сказал Марсьяль. — Надо отметить это дело как полагается!

— Благодарю вас, мсье Вержю… но я немного устал и хотел бы сейчас отдохнуть. В другой раз, хорошо?

И, не слушая протестов всего семейства, Мишель дал знак Даниелю и Артуру грести к ферме.

Закутанный в одеяло, посиневший от долгого пребывания в воде, Мишель чувствовал, как его охватывает блаженное оцепенение… Это была здоровая усталость, на удивление приятная, знакомая каждому, кто, не жалея сил, преодолел все препятствия и выполнил свой долг.

* * *

А на следующее утро на ферме появился почтальон— в первый раз с тех пор, как четверо друзей приехали на ферму.

— Мама приезжает послезавтра! — воскликнул Мишель, развернув телеграмму. — С близнецами и Онориной. Слышишь, Мартина, тебе недолго осталось готовить на всех!

— Да ничего, мне было нетрудно, даже нравилось…

На ферме царит непривычная суета, старый дом полон веселого стука молотков, пения и мелодичного свиста.

— Посторонись! — кричит Франсина из окна второго этажа: высунувшись чуть ли не по пояс, она приготовилась вытряхнуть половик.

— Эй! У вас там в камине нет крюка и котелка для супа! — доносится хриплый голос Марсьяля Вержю, и на пороге появляется он сам — без куртки, с засученными рукавами. — Завтра принесу!

Накануне, после того как Мишель достал со дна сокровище Адриана Маруа и отклонил приглашение Марсьяля, старик и его внуки, а с ними добрая половина односельчан нагрянули на ферму с бутылками и стаканами — «спрыснуть» событие.

Франсина непременно хотела показать своим новым друзьям сокровище — старинную медную вазу искусной работы, украшенную изрыгающими огонь драконами и полную драгоценных камней. Там действительно были бриллианты, рубины, изумруды и жемчуга большой ценности. А поскольку Мишель решительно отказался от какого бы то ни было вознаграждения — только акваланг согласился оставить себе, — то на следующий день Вержю явились всей семьей, принесли целый, ящик инструментов и в шесть рук принялись помогать молодым людям приводить в порядок ферму.