Мишель Нострадамус
Шрифт:
Мельник, дружившие в детстве с царской дочерью, признали в Анне великую княгиню Анастасию. Муж Марины, американский адвокат Ричард Швейцер, рассказывал, что у них в доме никто в этом не сомневался и для них было вопросом чести, как он говорил, «сделать все возможное ради осуществления мечты ее жизни — официального признания великой княжной».
Однако в суде Швейцерам неожиданно пришлось столкнуться с встречным заявлением. На частицу тела покойной Анны заявила право мало кому известная Ассоциация русского дворянства, возглавляемая 82-летним князем Алексеем Щербатовым. Были израсходованы немалые деньги на то, чтобы в судебном порядке блокировать любые попытки провести намеченные исследования. Ассоциация заручилась
Полгода шла судебная битва. За ее ходом внимательно следили в Букингемском дворце. Здесь были обеспокоены тем, что ввоз в Англию пяти прозрачных запечатанных пластмассовых емкостей, содержащих, как некоторые полагали, доказательства того, что Анна — это Анастасия, не дай бог, прольет свет на тайну самой загадочной женщины столетия.
Принц Филипп, внучатый племянник русской царицы, в 1993 году дал пробу крови, чтобы по анализу генетического кода установить или опровергнуть родство Анны с немецкими и английскими родственниками. Вмешался лорд Маунтбэттен, дядя принца Филиппа, мужа королевы Елизаветы II, и двоюродный брат детей русского царя. Он никогда не встречался с претенденткой, но потратил тысячи фунтов стерлингов на судебную тяжбу против нее. Помешать проведению экспертизы пытались и кузены Филиппа — немецкий принц Мориц и принцесса Маргарет.
Ситуация настолько обострилась, что доктор Джилл тайно прилетел в Вашингтон, а оттуда так же тайно приехал в Шарлотсвилл. В госпитале его встретили заведующий отделением патологии, а также Марина и Ричард Швейцер. Тогда же состоялась передача ткани. Вот как это происходило:
«Доктор Джилл безоговорочно настаивал на стопроцентной стерильности. Все шли в масках и халатах. Маленькой машинкой он вырезал пять кусочков ткани. Каждая частица поступила с машинки непосредственно в стерильные пробирки, помещающиеся в герметические мешочки, которые доктор Джилл ни на минуту не выпускал из рук. По любопытному совпадению, ассистировала ему та же сестра, которая брала кровь на анализ у Анны Андерсон и Джона Мэнахэна во время их бракосочетания в 1968 году».
Доктор Джилл провел экспертизу. В ней участвовал Питер Гилл, один из наиболее авторитетных в этой области экспертов. Была применена самая совершенная компьютерная и лазерная технология.
И каков же был окончательный вывод? Анна Андерсон, которая на протяжении шестидесяти четырех лет, с тех пор как ее после неудачной попытки покончить с собой доставили в берлинскую больницу, утверждала, что она — дочь царя Николая Анастасия, на самом деле оказалась Францишкой Шансковской. Еще в 1916 году она жестоко пострадала во время взрыва на польском заводе, где работала, несколько лет потом провела в психиатрической клинике, пока, наконец, не исчезла в 1920 году при невыясненных обстоятельствах. Именно в феврале этого года и объявилась Анна Андерсон, утверждавшая, что она-де Анастасия.
Рассказывают, что незадолго до своей смерти в 1984 году Анна Андерсон, ставшая по мужу Анной Мэнахэн, продолжала настаивать на своей легенде. Она тогда уединенно жила в Шварцвальде, находилась в подавленном состоянии из-за того, что очередное разбирательство в немецком суде, завершившееся не в ее пользу, гласило, что она «не смогла представить достаточных доказательств для установления ее личности».
Ну а как же предсказание Нострадамуса? Ничего больше того, что сказал, он не сообщил об этой загадке. Ограничился лишь намеком, что Анастасия, быть может, и Алексей, были отравлены аконитом. Но что означало это слово?
Вот что пишет по этому поводу Джон Хоуг, предлагая свою интерпретацию.
Слово «аконит»
Любовь или престол?
В предсказаниях Нострадамуса говорилось не только о том, что произойдет во Франции. Они распространялись на весь мир. Так, пророк предсказал событие, которое произошло в Англии 380 лет спустя — в 1936 году.
Нострадамус предрек:
Британия в гневе на юного сына,
Хотя сам король завещал ему власть.
Раз умер отец, сына надобно скинуть,
Пускай он в изгнании может пропасть.
Иными словами, юный наследник британского королевства, которое завещал ему умирающий отец, после его смерти отречется от престола.
И действительно, в 1936 году королем Англии стал Эдуард VIII. Он был холост, и его ждала женитьба на девушке равного происхождения. Но Эдуард предпочел брак с американкой — женщиной простого происхождения, к тому же дважды разведенной.
История эта наделала много шума и кончилась, как и предсказал Нострадамус, изгнанием короля и его возлюбленной. Любовь оказалась сильнее долга. А началось все в ноябре 1930 года.
Однажды миссис Уоллис Симпсон, молодую американку, пригласили на вечер в дом к подруге, где должен был быть принц Уэльский, наследник престола. Между ними возник легкий роман. Скоро, однако, это перешло в сильное увлечение, и принц совершенно потерял голову. И то, что начиналось как легкий флирт, превратилось в силу, которая грозила потрясти устои Британской империи.
В это время астрологический журнал предсказал Эдуарду бурный роман: «Если принц влюбится, он скоро пожертвует чем угодно, даже короной, лишь бы не потерять предмет своей страсти». (Это предсказание совпадает с пророчеством Нострадамуса, которое, однако, было расшифровано позже.) Похоже, что принца действительно околдовала миссис Симпсон.
Их отношения развивались по нарастающей. И вскоре сведения о связи принца с Уоллис начали появляться на страницах газет, правда, пока что не английских. Вскоре, впрочем, слухи о романе принца просочились в высший свет. Король был шокирован и молил Бога, чтобы эта связь осталась очередной любовной интригой сына. И неизвестно, как бы отреагировал Георг V на то, что произойдет в скором будущем. Но он не дожил до того дня. В январе 1936 года Георг V скончался. Престол занял Эдуард VIII.
Миссис Симпсон решила, что любви пришел конец. Ведь король Англии не принадлежит себе и не властен распоряжаться собой и своей жизнью. Но Эдуард VIII часто появлялся с нею в обществе, и толки об их связи все усиливались. Положение миссис Симпсон стало двусмысленным, а точнее говоря, просто невыносимым. Что она могла сказать мужу? Кончилось тем, что Эдуард VIII явился к мистеру Симпсону и прямо заявил:
— Я не могу короноваться, если Уоллис не будет стоять со мной рядом.
Мистер Симпсон ответил, что пусть, мол, решает сама Уоллис. Ее выбор не заставил себя ждать. И не внимание и не щедрые подарки склонили ее к этому. Они сознавали, что созданы друг для друга. И главным было не физическое влечение, а интеллектуальное партнерство, духовная близость. В конце концов, она решилась на развод с мужем.