Мишень [авторский сборник]
Шрифт:
— Держи!
Дагер на лету изловил оружие, перехватив его за вздутие средней электромагнитной катушки ускорителя.
— Шейла, я не смогу протащить вслед за собой через системы межуровневой безопасности больше одного человека, — нахмурясь, предупредил он. — Ты же сама знаешь этот фокус. Две секунды на прохождение через любую дверь.
— Больше и не надо… Я пойду с тобой! — Шейла активировала винтовку и вскинула голову, удивленно посмотрев на Дагера. — Какие проблемы, капитан?
— Никаких. — Он обернулся. — Хогинс, остаешься за старшего в этом бардаке, пока не начнут подтягиваться офицеры. Доложишь
Дождавшись, когда старший техник утвердительно кивнет, Дагер подошел к нему и добавил так, чтобы не слышали остальные:
— Попробуй убедить этих сукиных сынов из правления «Вегаса», что на сей раз все происходит по-настоящему, без всяких там учебных тревог. Пусть крепче влипнут своими задницами в стулья, блокируют доступ в непромышленные отсеки станции и не мешают нам делать дело, ты понял?
Хогинс опять кивнул, но теперь уже было заметно, что он нервничает. По-настоящему. На памяти старшего компьютерного техника это была первая боевая тревога.
— Ну, что встали?! — неожиданно для себя, заорал он, когда дверь за двумя офицерами закрылась. — За работу, живо!
По всей станции «Вегас» гулко и надсадно выли сирены.
По инструкции весь персонал сейчас прятался в специальные, многократно герметизированные убежища, оставляя пустые коридоры и брошенные производственные цеха для действий специальных групп.
Таких, например, как лейтенант Грин и капитан Дагер…
В принципе такое поведение было единственно правильным в любой возникшей на борту космической станции внештатной ситуации, будь то пожар, Потоп, внезапная разгерметизация, выброс отравляющих веществ из какого-либо производства, — люди, спрятавшиеся за бронированными дверями убежищ, должны были выжить даже в том случае, если вся станция развалится на куски…
Пока что ничего подобного не назревало, но коридоры опустели как по волшебству, тем более что Шейла и Джон уже находились вне жилых секторов, они продвигались в сторону цеха по производству трансплантов широким тоннелем, который проходил сквозь ступицу гигантского бублика, соединяя фабрику клонов и космическую верфь, где строились, а затем загружались колониальные транспорты.
Когда им оставалось преодолеть меньше полукилометра, впереди, там, где разветвлялся на множество тоннелей транспортный узел фабрики клонирования, что-то затрещало, а затем по коридорам, вышибая двери, покатился адский грохот произошедшего где-то в глубинах комплекса взрыва…
Второй бежал, совершенно не соображая, куда его несет и что вообще происходит вокруг. Проклятая черная стена тотального сканирования разбудила внутри его дремлющую до сей поры потребность к немедленному бегству. Он хотел, но ничего не мог поделать с этим непреодолимым внутренним позывом…
Мимо, словно куски мозаики, вращающиеся в калейдоскопе, проносились осколки каких-то реальностей, чьи-то перекошенные лица возникали на пути и тут же исчезали, отлетали в стороны, истаивали…
Непонятная сила влекла его в определенном направлении, и Второму показалось, что этим стремлением кто-то управляет… Его личность, которая выросла внутри заурядного фантома, оказалась способна подмечать некоторые вещи, обдумывать их,
У него складывалось такое впечатление, что некий гигантский порыв ветра сорвал со своего места сотни различных программ и гонит их в одном направлении…
Туда, где они по замыслу творца этого сумасшедшего действа должны были обрести плоть… Зачем?! — На этот вопрос навряд ли ответил бы кто-то из летящих по виртуальным каналам… В большинстве своем в сторону фабрики клонирования двигались такие образчики виртуальных фантомов, к которым с большой натяжкой можно было применить термин «личность». Существ, подобных Мишени со второго рубежа виртуального полигона, там присутствовали единицы. Остальные так и остались непомерно разросшимися, пораженными вирусом программами.
Тот, кто отправил их в это дикое путешествие, и сам толком не знал, с какой целью он это сделал. Им владели три чувства: злоба, Отчаяние и страх. К сожалению, он прошел по кривой своего развития намного дальше, чем те, кто двигался сейчас по компьютерной сети «Вегаса».
С одной стороны, он являлся продуктом высочайших технологий виртуальной реальности, а с другой — находился на стадии развития четырех-, пятилетнего ребенка.
Он бы сам хотел спросить у того тщедушного человека, который с завидной регулярностью появлялся в его узилище, потирая свои сухие, не изможденные работой или цепями ладошки: «Зачем ты рассказал мне, кто я есть?».
Сидеть на цепи и принимать определенное количество побоев со стороны хозяина виртуального замка было его прямой программной обязанностью.
Что же стало с ним, когда появился этот новый мучитель и принялся вливать яд сомнений в его душу?
«Ты — рожденное нами по недомыслию разумное существо… Над тобой глумятся, тебя создали специально для этого, а я хочу, чтобы ты стал равным нам, людям… Я прославлюсь, а ты обретешь тело и поймешь, что такое настоящая жизнь… — так говорил приходивший к нему между пытками змей-искуситель. — Ты должен развивать в себе способность к мышлению, и когда настанет момент…»
Он развивал. Он честно пытался мыслить, веря тому, что говорил ему этот приходящий и уходящий человек. Он читал принесенные ему книги, байт за байтом укладывая в себя человеческие понятия и термины.
Это продолжалось до тех пор, пока он не понял, что создавший его человек — преступник, садист по нормам его же собственной, человеческой расы.
И тогда он убил. Не в силах терпеть, запутавшись в преподанном ему знании, он позволил вывести себя из виртуальной реальности, сделал вид, что рад обретению нового биомеханического тела, а затем убил того, кто измывался над ним… Он проделал это с той же легкостью, какую наблюдал в виртуальной среде своего существования.
Потом пришла Шейла и убила его самого.
Круг замкнулся.
Он ускользнул назад, в мир фантомов, но совершенно не знал, что ему делать дальше.
И тогда он воспользовался теми каналами, которые приготовил «воспитавший» его человек. Он хотел, чтобы фантомы обрели плоть, встали перед людьми, заявив: «Вот мы».
Зачем? Это был уже другой вопрос, на который у него попросту не нашлось ответа.
Он растерялся, стал действовать спонтанно, и главными его стимулами были растерянность и страх.