Мишень [авторский сборник]
Шрифт:
Расположенный впереди люк, запиравший выход из шахты, внезапно раскололся на остроугольные сегменты, которые почти мгновенно разъехались в стороны.
В космос выметнуло мутное облачко замерзшего воздуха.
Олег, поглощенный своими ощущениями, не слышал, как голос оператора произнес последнюю цифру обратного отсчета, — сокрушительная динамическая перегрузка от срабатывания стартовой катапульты ударила по мышцам, распластала его по креслу, и навстречу экранам ринулся космос: бездонная, льдисто-черная бездна, в которой висел мутно-коричневый шарик
В первые секунды после динамического удара Олегу показалось, что сама Вселенная встала на дыбы. Что-то не заладилось в разбалансированном механизме катапульты, и старенький челнок закрутило на выходе из стартового ствола, да так, что звезды на экранах обзора ринулись по кругу…
Лицо Павла позеленело.
Пока Олег боролся с двигателями ориентации, пытаясь прекратить вращение корабля и стабилизировать синусоидальную траекторию, по которой их спускаемый модуль приближался к грязно-коричневому покрывалу облачности, он сидел, дико вытаращив глаза и зажав рот ладонями обеих рук.
— Не спи! — дошел до него окрик Лепетова. — Свяжись с отсеком, узнай, все ли в порядке?!
Бывший корабельный капеллан судорожно сглотнул, кивнув в ответ на полученную команду. С трудом отняв от лица мелко дрожащие пальцы, он перекинул несколько тумблеров на пульте, поставив их в положение «включено».
Нужно сказать, что челнок, как и все военное оборудование, обладал минимумом удобств и максимумом надежности. Ни о каких псевдосенсорных клавиатурах и прочих технологических наворотах не стоило даже и вспоминать. Здесь использовались малоэстетичные, но проверенные временем узлы.
Звезды на экранах описали очередной круг, но уже медленнее, чем минуту назад. Скачкообразные перегрузки по-прежнему больно били по мышцам, срывая пальцы с переключателей и отдаваясь в затылке пульсирующей болью.
— Отсек, на связи рубка, вы живы?
Несколько секунд в динамиках висела тишина, потом словно прорвало. Раздался поток непереводимой брани.
Лепетов выдавил ухмылку на своем отекшем от перегрузок лице. Кто-то обещал придушить его после посадки.
— Кто в кормовом блистере? — хрипло осведомился он.
Ему ответила тишина.
— Я спрашиваю, кто прикрывает корму?
Очевидно, что никто из пятерых сотоварищей не рискнул лезть в тесный, полупрозрачный купол из армированного сталепластика, в котором была установлена турель вакуумных орудий.
— Пусть эти сучки лезут… — наконец огрызнулся по связи чей-то голос. — Их работа.
«Киборги заперлись в кормовом отсеке… У них, наверное, другие инструкции…» — подумал Олег, чувствуя, что он уже почти совладал с кораблем.
— Разбирайтесь как хотите, но кто-то должен прикрыть посадку из блистера, — резко ответил он. — Внизу система планетарной обороны. Мы не на прогулке, а я не господь бог, Фрайг вас всех раздери!
Ему опять не ответили. Похоже, что связь была отключена из отсека.
«Идиоты…» — подумал Олег, пытаясь сосредоточиться на управлении.
Наконец дикое, калейдоскопическое
Грязно-коричневое покрывало облачности, означавшее границу атмосферы Диона, медленно приближалось, распухая до всеобъемлющих размеров.
Челнок шел по касательной к планете, его скорость была велика. Олег, затратив время на борьбу со спонтанным вращением, упустил расчетную точку торможения и теперь наблюдал, как на экранах обзора обозначилась неяркая пока аура — это первые молекулы воздуха уже начали соприкасаться с броней спускаемого аппарата.
— Приготовиться к перегрузке! — на всякий случай предупредил он, хотя подозревал, что связь между рубкой управления и грузопассажирским отсеком оборвана.
Однако в этом он ошибся.
— Мы готовы, — внезапно пришел по связи спокойный ответ. — Все недоразумения улажены. Личный состав пристегнут. Один человек дежурит в блистере.
Олег не успел познакомиться со своими новыми товарищами и сейчас не мог даже гадать, кому из троих бывших офицеров принадлежит этот чуть надтреснутый голос, но мысленно он поздравил его с внушительной победой, ведь, кроме троих доходяг-военнопленных, в отсеке присутствовали двое дюжих, здоровых уголовников, и призвать их к дисциплине казалось ему номером если не дохлым, то трудноисполнимым.
Ровно через секунду, когда включился тормоз-снаряд и ослепительное пламя истекающей плазмы затопило обзор, все посторонние мысли буквально вымело из головы Лепетова.
Он больше ничего не видел и не слышал.
В мире остался только он, мерцающие датчики приборов да мутная атмосфера.
Старенький, видавший виды челнок вошел в атмосферу Диона, падая в размытую линию терминатора.
Лепетов сверился с тусклыми, мерцающими датчиками приборов и невнятно чертыхнулся: расчетная точка посадки находилась на ночной стороне планеты.
Здешнее солнце, словно издеваясь, сверкнуло из-за шара планеты, послав вдогонку крохотному кораблю сноп своих лучей в виде серпообразной полоски зари, затем вокруг резко потемнело, лишь датчики приборов засветились ровнее, четче, но их розовая и изумрудная подсветка не успокаивала, а, наоборот, подстегивала воображение…
Внизу, под черным, зловещим покрывалом облаков, лежала неизвестная, напичканная железом земля.
— Блистер, крути головой, сейчас пройдем облачность!
Олега неприятно мотало в кресле. На своего второго пилота он не мог смотреть даже украдкой, на подобную ерунду уже не хватало времени. Челнок нещадно болтало в неразведанных воздушных потоках, половина приборов обнаружения не работала или же делала это из рук вон плохо, и оттого у Лепетова сложилось неприятное, граничащее с обыкновенной паникой чувство, что уже не он управляет ситуацией, а его величество случай рулит челноком…