Мишень
Шрифт:
История, думал он, история… Старый альбом с фотографиями чужих, незнакомых людей — вот и вся ваша история. Если верить Лившицу, и мне суждено в этом альбоме осесть выцветшей, пожелтевшей фоткой — немногим лучше вечного одиночного заключения в пыли и запустении непрожитой жизни… Впрочем, в учебники я вряд ли попаду, ухмыльнулся Олег. Слишком уж много жидкого дерьма на поверхность всплывет, коли обо мне рассказывать, а про такое в учебниках писать не любят. Вот и ладненько. Не хочу в учебник. И историю не стремлюсь поворачивать в новое русло или там еще куда-то. То, что я делаю — я делаю не для истории, а для себя. Для ребят. Для Кэт. И точка. И хватит об этом. Есть Тропа,
А вообще-то мысли находились в полном раздрае. Не подобает так историческому деятелю, сам себя подколол Олег. Ему, деятелю, на дело идти подобает с огнем в очах, с пламенным, понимаешь, глаголом на устах, да еще предварительно что-нибудь этакое, историческое, изречь на радость авторам учебников. «Жребий брошен, теперь государство — это я, и удалить меня можно будет только силой оружия, а мертвые сраму не имут» и прочие veni, vidi, vici… Только не тянет как-то бронзоветь. Да и уходить из этого гостеприимного леса — моего леса! — тоже совсем не тянет, но надо, надо, никуда не денешься. Как же надоело себе напоминать, что сюда и шел…
Все-таки сон есть сон, пусть и «направленный» — думалось хоть и сумбурно, но удивительно легко, и не надо было заморачиваться за логику. Значит, думал он, утечка информации о Договоре была тщательно спланирована — с тем, чтобы Штаб, ОВР и прочая сволочь успели подготовить свой путч, а Патрик и ему подобные — свой Резистанс. Но в конечном счете — какая выгода от того, что их столкнули лбами? Где и чей тут выигрыш? С какой стороны ни смотри, вряд ли подобные кровавые встряски на пользу Управлению или кому-то из «стратегов»-заговорщиков персонально.
И был ли Договор, да и Выбор только лишь ширмой? Казалось бы, все говорит именно об этом — но Олег помнил и слова Лии о том, что он вовсе не первая кандидатура на «тепленькое» местечко выбирающего, что подобное пытались проделать и раньше, только не срослось почему-то. Не договорились, значит — и обеспечили Олегу там, в гостинице, нехилое прикрытие из выброшенных на обочину кандидатов, ставших кочующими наемниками. Интересно, насколько это было случайным?..
Впрочем, не суть важно — Олег уже давно приучил себя считать, что случайность есть закономерность, которую ты не в состоянии вычислить. Подвернувшаяся под ногу банановая кожура или деревце, задержавшее падение в пропасть — такие же элементы мироздания, как и некто Панин Олег. Ну, по крайней мере, в роли банановой кожуры я недурно выгляжу, невесело усмехнулся он. По крайней мере, стратегический полковник Леваллуа на мне поскользнулся крепко — а может, чем черт не шутит, и шею сломал. Попытка перехватить меня на пути в лагерь у метеостанции, как ни крути, смахивает на жест отчаяния — хотя три звена «ифритов» сила достаточно серьезная… И вот как-то не сильно верится в то, что Леваллуа последние резервы выскреб. Но, по крайней мере, в рядах хунты нынче разброд и шатание, а значит, их можно бить по частям. Или… Или — что? Он опять-таки чувствовал, что ответ рядом, только руку протянуть — но тянуть ее не спешил. Почему-то он был уверен, что ответ придет сам.
Зато, похоже, понял, почему Патрик так уверен в том, что я к нему присоединюсь, подумал Олег. Ведь мне, как и ему, попросту некуда возвращаться. На «нормальную» Землю, новой личностью, под хитрой легендой — и врать всем подряд до конца дней своих?.. Да нет, неспроста я в мертвом городе попал в свой двор, неспроста понял, что там теперь только видимость, декорация. Пыльный и пустой дом… Нет мне туда дороги.
В Управление? Даже не смешно. Да, оно было моим
Затеряться на территории? Нет, это означает собственноручно расписаться в том, что все было зря, вся кровь, все смерти, все отчаяние и вся надежда. Так что нравится это кому-то или нет (включая и вас, Олег Николаевич, да, да!) — остается идти до конца, каким бы он не оказался.
Олег и шел. Сейчас, во сне, шагалось легко, и не чувствовалось той застарелой усталости, накопившейся за последние две недели. И — в отличие от первого раза — он не ощущал никаких взглядов спиной. Вот уж не думал, что буду об этом скучать, ухмыльнулся он. Конечно, едва ли наличие слежки — пусть и той, ленивой — необходимое условие для того, чтобы попасть в гости к Волку, но мало ли?..
Что ж, кто ищет — тот найдет, и мир вокруг в конце концов стал черно-белым и плоским, но уже не казался таким неизвестным и чуждым. Ощущение было, пожалуй, сродни тому, как если б он рассматривал старый фотоальбом в гостях у малознакомых людей — и неожиданно обнаружил там лица тех, кого когда-то довелось знать, с кем когда-то дрался бок о бок или просыпался рядом, тех, кто целился в тебя из окопов напротив или сидел с тобой в баре за одним столиком… Может, и для меня тут место зарезервировано? — подумал он без улыбки.
И Олег уже не удивился, когда, поднявшись с поваленного дерева, навстречу ему шагнул грузноватый человек в очках, облаченный в помятую пятнистую форму.
— Ждал? — Коротко спросил Олег вместо приветствия.
Волк кивнул:
— Ждал. В общем-то, это сейчас для меня единственное возможное действие — ждать, благо времени хватает.
— Ну что ж, дождался, — Олег присел рядышком на бревно с наполовину облезшей корой, достал сигареты. Молча закурили, Волк, выпустив струйку дыма, глянул на Олега поверх очков:
— Только не говори, что пришел за советом. Ты меня очень сильно разочаруешь.
— Мне до твоих разочарований… Хотя советов от кого-то из вашей компании мне и даром не нать, и за деньги не нать.
— Ну а чего ж тебе тогда надо? — с веселым изумлением осведомился Волк. — Неужто правды? Или, не дай бог, утешения?
— Ты утешишь, так мало не покажется, — хмыкнул Олег. — А вот насчет правды, пожалуй что, угадал.
— Правды? — Волк уже не улыбался. — Но какая ж тебе правда нужна? Моя тебя вряд ли устроит. Сдается мне, ты просто хочешь, чтобы я подтвердил некоторые твои соображения.
Олег вздохнул:
— Ты знаешь, я был бы рад, если б ты их опроверг. И, кстати, я о своих соображениях пока ни тебе, ни еще кому-то словом не обмолвился… И лучше не пытайся меня убедить, что ты телепат.
— А зачем мне телепатия? — вскинул брови Волк. — И без этого ясно: раз ты здесь, раз ты пожелал со мной говорить, значит, сделал для себя некие выводы. Ну, к примеру, гадаешь, не была ли вся эта история с Выбором только прикрытием, верно?
— Нет, все-таки ты мне снишься, — покачал головой Олег. — Знаешь ведь откуда-то, что я спросить хочу, а я знаю, что ты никуда не денешься, ответишь…