Мишень
Шрифт:
– Слушай, Тинг. Твоя изящная выдумка насчет Йетса, необходимого для безопасности, никого не обманывает, кроме него самого. А зачем тут твои здоровяки повсюду? Они что, в футбол с русскими должны играть?
– Хорошо-хорошо. Сделаю. Сразу, как найду Йетса и Есилькову. Пошлю своих парней на их розыски, неофициально.
– Ты поступаешь ужасно, но делать нечего. Что еще?
– А ты знаешь, что Счастливчик любит Йетса и Есилькову больше, чем нас всех вместе взятых?
– Я этого не знал. Он думает, что ему грозит опасность, а они могут его защитить, потому что это их профессия. Ты
– Что, есть какие-то проблемы с мисс Бредди?
– Нет, ничего такого не зарегистрировано. Но нам нужны специалисты, я хотел бы иметь астрофизика вместо нее. Антропология в данный момент – не основное.
– Понятно. Военные специалисты со штампами космического флота в дипломах. Ты знаешь, Йетс меня самого раздражает, и признаюсь, я слишком снисходителен к Элле. Но заменить их обоих военными экспертами, чтобы Советы взбесились? Это не холодная война, Дик, по крайней мере, пока.
– Разве нет? Мне казалось, что уже ударили морозы.
– Помни, нам полагается сотрудничать с СССР. Если мы притащим математика и астрофизика в пику им, мы: а) показываем, что не доверяем им, и б) мы не доверяем ООН. Мы также показываем, что я ищу ссоры с Минским. Извини, Квинт, я передумал. Состав сборной не меняется. Сумеешь притащить математика, мы контрабандой проведем его к Шеннону. Больше ничего сделать не могу.
Маклеод устал. Отдыхать придется не скоро. Чудес не бывает. Спецслужбы и командования флотов будут лезть из кожи, чтобы заполучить себе пришельца. Но пока Маклеод заказывает музыку, и единственной лисой в курятнике будет он, если не считать русских.
9. ГОСТЬ
Это было место падения, а не посадки.
Элевенеры должны были попытаться скрыть свои следы – это было первое правило выживания, ни один риллианин не мог себе представить разумных существ, не знающих его. Хотя это все равно бы не помогло: от сенсоров трудно укрыться.
Но здесь следы скрыть и не пытались. Удар о почву, холодный мощный взрыв и отпечатки ног одного спасшегося существа.
Солдат вытянул уши в стороны, от этого его голова стала еще шире. Эта гримаса была эквивалентом довольной улыбки. Потом он проверил оружие. Преследование началось.
След и вектор совпадали, но риллианин решил руководствоваться последним. Низкая гравитация планеты не была помехой, его четыре короткие конечности несли его упругой рысью, неровности поверхности он перепрыгивал.
Он привык действовать в условиях низкой гравитации и невесомости. К высокой гравитации он тоже привык. Риллиане считали гравитацию высокой, когда не выдерживали кристаллические структуры, а металлы гнулись. Скафандр усиливал его движения, претворяя мысли в действия, но даже без его помощи солдат мог бежать с такой скоростью несколько дней.
Если бы вектор резко расходился со следом, ему пришлось бы пересмотреть свои действия. Мозг скафандра посоветовал бы ему что-либо другое, если бы, например, элевенеры улетели с планеты, починив свой корабль.
Это было возможно, потому что, к удивлению риллианина, этот безвоздушный спутник был обитаем. На орбите он заметил несколько спутников,
Он мог приказать скафандру заблокировать помехи, но бессмысленный оглушающий шум напоминал ему о мгновенных перемещениях в пространстве и обо всем, что с этим связано. Такие воспоминания полезны для боя. Они приводят в ярость. Непонятные сигналы были речью – в этом он не сомневался. Вряд ли аборигены построили бы спутники с единственной целью оглушить прибывшего риллианина бессмысленным шумом. Мозг скафандра мог легко расшифровать и перевести передаваемую спутниками информацию, но никто не запрограммировал его на это. Основной функцией мозга была навигация.
Риллианскому солдату незачем разговаривать с низшими существами, это была привилегия командного звена риллианской военной структуры, да и то ей пользовались только для допросов.
Риллианин осмотрелся по сторонам и поднял оружие. Приклад удобно упирался в плечо. Автоматически включилась прицельная панорама, создав перед ним стереоизображение в вакууме. Он мог приказать скафандру навести оружие на цель, но в этом не было нужды, кроме того, он гордился своей меткостью.
Спутник двигался по низкой орбите. Другой шумящий объект поднимался вслед за ним над горизонтом, чтобы сменить первый. Всего их должно быть три, чтобы охватывать всю планету. Солдат приподнял верхнюю часть тела, левой рукой одновременно изменяя прицел…
Спутник связи, оснащенный солнечными батареями, двигателями, чтобы корректировать орбиту, и микроволновыми «тарелками», испускающими тот самый пронзительный шум, который заставлял риллианина дрожать от радостной злобы.
Солдат выстрелил.
Его оружие представляло собой монолитный кристалл с двумя трубками, длиной по двадцать сантиметров каждая, выступающими вперед, как рога у быка. После выстрела с оружием внешне ничего не произошло, но там, где пересеклись два поля, созданные рогами, в пространстве-времени появилось отверстие.
Спутник исчез с бледной вспышкой. Металлические обломки, превращаясь в плазму, разлетелись в стороны, оставляя за собой яркие следы. Во время выстрела необъятное море энергии, имевшееся в этой вселенной (как в каждой вселенной), выплеснулось и поглотило все, что было у него на пути.
Сразу стало тише. Риллианин снова осмотрелся.
Он находился рядом с одним из населенных центров. Ясно, что это всего лишь колония, жизнь пришла с соседней планеты, огромного бело-синего шара, занимавшего полнеба. Здесь аборигены зарылись в камень, спрятавшись, словно черви в норы.
Чешуя солдата вздрогнула, ему стало противно. Было бы только достаточно времени, и его оружие уничтожит это отродье. Силикаты, алюминий, титан, защищающий их, не помогут…
Он мог выжечь отверстие, как делает хирург, когда удаляет гнойник из мышцы и для этого прожигает чешую; но это займет слишком много времени. Он вздрогнул при этом воспоминании, заныл старый шрам.
С его оружием разрушение всех структур займет несколько часов. Его сенсоры будут перегружены потоками энергии, высвобождаемой при взрывах. Разрушение зданий и убийство врага – не одно и то же.