Мисс Джин Броди в расцвете лет
Шрифт:
Тебя, Сэнди, как видишь, я исключаю из числа подозреваемых, потому что у тебя не было никаких оснований предавать меня, и именно с тобой я поделилась большей частью моих сокровенных мыслей и человеком, которого люблю сама. Попробуй догадаться, кто же мог предать
Письмо Сэнди было загадочно и уклончиво, как ответ папы римского: «Если вы сами не предали нас, невозможно, чтобы вас предали мы. Слово «предательство» не годится...»
Она получила от мисс Броди еще одно письмо после смерти Мэри Макгрегор, которая металась по охваченному пожаром отелю из конца в конец, пока огонь не настиг ее.
«Если это случилось с Мэри в наказание за то, что она меня предала, поверь, я никогда бы ей такого не пожелала».
«Мне кажется, — написала Дженни, — что расцвет мисс Броди уже кончился. Она упорно хочет выяснить, кто ее предал. Это совсем не похоже на прежнюю мисс Броди: она всегда была так воинственно настроена».
После смерти мисс Броди ее имя все лето ласточкой перелетало от собеседника к собеседнику, но зимой воспоминания о ней угасли. Члены клана Броди всегда навещали Сэнди летом, потому что монастырь находился вдали от больших городов.
Когда Дженни приехала к Сэнди, ставшей теперь сестрой Еленой из монастыря Преображения, она рассказала Сэнди, что неожиданно влюбилась в Риме, но что из этого ничего не может получиться.
— Мисс Броди с удовольствием бы послушала про это, —
— Да нет, она была по-своему совершенно безгрешна, — ответила Сэнди, вцепившись в прутья решетки.
Когда приехала Юнис, она сказала Сэнди:
— Мы ездили в прошлом году на Эдинбургский фестиваль. Я разыскала могилу мисс Броди и положила цветы. Я рассказывала мужу разные истории про нее, про то, как она сидела под вязом и так далее, и он говорит, она была очень забавной.
— Да, если хорошенько подумать, то конечно.
— Конечно, была, — сказала Юнис, — в пору расцвета.
Моника приехала к Сэнди еще раз.
— Перед смертью, — сказала она, — мисс Броди говорила, что, наверно, это ты ее предала.
— Предать можно лишь того, кто заслуживает верности, — ответила Сэнди.
— А разве мисс Броди не заслуживала нашей верности?
— Только до определенной степени, — сказала Сэнди.
А потом наступил тот день, когда Сэнди посетил любопытный молодой человек, заинтересовавшийся ее необычной книгой о психологии, которая называлась «Преображение банального» и привлекала в монастырь так много визитеров, что Сэнди вцеплялась в прутья решетки с еще большим отчаянием.
— Что больше всего повлияло на вас в школьные годы, сестра Елена? Литература, политика, личные интересы? А может, это был кальвинизм?
Сэнди ответила:
— Нет. Это была некая мисс Броди в расцвете лет.